Во второй половине дня, в ходе обхода корабля, я наконец рассказал Рану о событиях на Марсе. Осматривая образец лазерного оружия в арсенале, расположенном все на том же втором, жилом, уровне «Молоха», он долго подозрительно косился на меня и наконец произнес:

— Я думаю, что сокрытие информации о Марсе является преступной ошибкой, но что сделано, то сделано. Говорите, вы добыли два таких экземпляра?

— Один, полагаю, остался в сейфе Хорста.

— У вас есть еще какая-либо информация, которую вы хотели бы сообщить мне, господин фон Рейн?

— Нет, — не моргнув глазом, ответил я.

В полночь я снова заступил на вахту в командном отсеке. К этому времени я уже знал, что Марии не удалось установить контакта с Теей и Гуном. Единственное приятное известие — состояние Зигрун улучшилось. Она уже пришла в себя, но еще не могла двигаться и говорить. Лотта и Магдалена ни на миг не оставляли ее, сменяя друг друга у ее постели, а точнее, капсулы.

Зум отвлек меня. Взглянув на экран, я увидел Курта Грубера у входа в отсек. Тяжелая дверь отъехала в сторону.

— Разрешите?

— Заходите, Курт.

Грубер подошел и протянул мне листок бумаги. Это была та самая радиограмма из Берлина, в которой Гиммлер предписывал арестовать по подозрению в шпионаже меня, Баера и Магдалену. В углу застыли бурые капли крови. Глядя на Грубера, я сложил листок и положил его в свой нагрудный карман.

— Что скажете, Курт?

— Я в это не верю и хочу сказать, что на меня вы всегда можете положиться.

— Спасибо, Курт. — Я благодарно положил ему руку на плечо и понял, что его взгляд устремлен на что-то, происходящее у меня за спиной. Я оглянулся и увидел, что со стороны корабля марбов к «Молоху» медленно движется нечто, представляющее собой куб матового цвета. Я подбежал ближе к экрану и максимально увеличил его размеры, после чего активировал плазменное поле вокруг нашего звездолета. Теперь изображение движущегося в нашу сторону куба заняло почти половину помещения. Вместе с Грубером мы стояли, затаив дыхание, в ожидании развития событий. Когда до «Молоха» оставалась всего лишь сотня метров, куб завис на месте, совсем невысоко над поверхностью планеты. Благодаря отличной оптике казалось, что он висит и медленно вращается прямо передо мной. Время от времени по одной из его двухметровых граней пробегала змейка голубоватых искр. Зажужжал зуммер внутренней связи. Дежурный инженер-техник, видимо взволнованный активацией внешнего поля, пытался связаться с командным отсеком. Куб тем временем стал меняться. Его матовая окраска стала постепенно исчезать, становясь все более прозрачной. Внутри уже угадывались очертания тела, сидящего со скрещенными ногами. Надрывался зуммер. Я включил переговорное устройство.