На станции, очевидно, признали в приближающемся корабле «Майю». К сожалению, Янковски не мог передать по радио идентификационный код, который был скрыт в той части базы данных, куда не смог проникнуть даже Тимо Хярконнен.

Ответив на звуковые и визуальные сигналы со станции, они были бы вынуждены продолжать маскарад. Тем не менее стоило попробовать.

– Включите огни стыковки, – распорядился Янковски. Он начал нетерпеливо передавать азбукой Морзе, что корабль практически лишился основных средств связи и просит разрешения состыковаться для необходимого ремонта. Тем временем станция сигналила все настойчивее.

– Продолжай притворяться, что мы их не слышим, – велел Верещагин. – Следующие несколько минут обещают быть интересными.

Дежурному офицеру на станции действительно оставалось всего несколько минут, чтобы принять решение. Чем ближе подходил корабль, тем меньше времени для отражения его атаки.

– Сэр, они просят нас сохранять дистанцию, – доложил Эско Пойколайнен.

– Продолжай сближение. Сообщи, что у нас на борту раненые, – приказал Верещагин.

Минуты тянулись, как часы.

– Сообщение принято, сэр, – сказал Пойколайнен. – Они говорят, чтобы мы состыковались у второй площадки.

Янковски облегченно вздохнул, Верещагин невозмутимо кивнул.

– Когда мы окажемся. на расстоянии двадцати восьми километров, увеличивай скорость, а с двадцати пяти километров открывай огонь. Передай Раулю, что он одновременно может заняться наземными целями. Думаю, мы сумеем справиться с корветами.

– Японцы называют неожиданные удары «шока-ми». Как, по-твоему, они назовут этот? – осведомился Пауль Хенке.

– Шок Верещагина, – предположил Янковски.

– Они не смогут произнести мою фамилию, – возразил Верещагин. – Скорее «зейд-африканский шок».

На расстоянии пятнадцати километров «Хендрик Пинаар» одновременно выпустил поток заряженных частиц, чтобы разрушить лазерные батареи станции, и целую тучу ракетных снарядов, в том числе один с ядерной боеголовкой. Изменив направление, фрегат начал удаляться от станции на большой скорости, в та время как отделившийся от него корвет «Лайтуэлл Гомани» стал входить в земную атмосферу.

Ядерная ракета достигла цели через две минуты девятнадцать секунд. Взрыв реактора довершил уничтожение станции.

– Тем, что мы все еще живы, – заметил Верещагин, – мы обязаны расчетам лейтенанта Рейникки.

– Однако мы получили серьезные повреждения, – сказал Янковски, глядя на экраны. – Особенно сенсоры.

– Мы можем что-нибудь отремонтировать?

Янковски покачал головой.