– Ой, ты знаешь, да! Что-то с желудком… А здесь все так странно! Я даже не понимаю…

– Я тебе объясню… чуть позже.

– Господи! – Олеся вздрогнула, снова прижалась к Максу. – О чем это я? Ты-то как? Как уцелел? Мы уж с Сашей думали… Потом вдруг люди какие-то появились, «скорая»… Нас – сюда. Толком ничего не объяснили, всё расспрашивали. Завтра, кстати, профессор какой-то должен прийти – нас смотреть.

– Увы, он вас не увидит. – Макс хохотнул, с неохотой отпуская Олесю. – Саша где, летчик?

– В пятой палате. Хотя, может, и в холле – телевизор смотрит.

– А ты не смотришь?

– Там почему-то только один канал, да и то «ретро». Сашка говорит: прикольно!

Они покинули больницу вполне свободно – как раз заканчивалось время посещений и в фойе оказалось довольно людно. Девушка в косынке и ситцевом платье и юноша в клетчатой рубашке с авоськой, в которой виднелись пустые банки, – видно, от лечившихся родственников или друзей, – никакого подозрения у бдительной вахтерши не вызвали.

А дальше, на улице, было уже совсем просто: Максим представил Женьку как своего старого друга, все четверо уселись в вишневый «москвич» и помчались в Шушары под не совсем соответствующую моменту песенку группы «Цветы» «Летний вечер». У музыканта в машине имелась и магнитола, «Урал-2», а как же!

Глава 22 ВСЕ!

Глава 22

Я стал воображать – Без умысла, без цели…

Зварнн ушел раньше, еще до того, как Сашка-пилот запустил двигатель. Передал Тихомирову массивный, переливающийся всеми цветами радуги шар весом около трех килограммов, попрощался:

– Рад был…

– И я…

Ушел в свой мир, мир странных и злобных существ, дикарей с тремя красными пылающими глазами. Впрочем, сам Зварнн уже давно не казался Максу ни дикарем, ни злобным… Да, если уж этого трехглазого парня назвать дикарем, то тогда он-то, Тихомиров, кто? Да и все люди…

Кстати, инопланетный инженер почему-то не сомневался в том, что все пройдет удачно. Знал?