Яхонтов обернулся к своим товарищам, и на лице его была улыбка.

— Хлопцы, это же Луи Армстронг, — прошептал он, боясь нарушить это пение.

— Тот, который на Луне первый побывал? — прошептал в ответ Сквернослов.

— Не… — Яхонтов медленно мотнул головой. — То был Нил Армстронг. А это Луи… Великий чернокожий американский певец. Какая песня чудесная, да?

Песня стихла и умолкла. Затем из динамика послышался другой голос и без мелодии. Голос был старческий и какой-то обреченный… Совсем не тот жизнерадостный Луи Армстронг… Голос человека, живущего в мрачном настоящем:

— This is the radio of Hope City. We hope that you have survived. This concludes our today's broadcast. God bless.

И наступила тишина. Все сидели молча, пытаясь прийти в себя от произошедшего. От того контраста между такой красивой песней, вселяющей надежду и желание жить, хоть и наполненной непонятными словами, и странным обреченным голосом в конце.

— Варяг, скажи, о чем пел этот Армстронг? — выдавил наконец Васнецов.

— Он пел о том, какой замечательный мир, в котором мы живем… — Затем вздохнул и покачал головой: — Жили, вернее.

— А потом, в конце, что там говорили?

— Похоже, они ищут выживших. Братцы, вы хоть понимаете, что это значит? Тут есть жизнь! Люди! И нормальные вроде люди! Ведь такая песня!..

— Варяг! — перебил его нахмурившийся Сквернослов. — Эти нормальные люди сделали атомную бомбу и ХАРП! И применили все это, между прочим!

Варяг молчал какое-то время. Затем обернулся и одарил Вячеслава снисходительной улыбкой.

— Только не те, чья душа умела так петь. Не все так скверно, Славик… Едем дальше…

И луноход снова тронулся с места.

22 HOSPITALITY

22

HOSPITALITY

Пепельное облако перестало посыпать их грязью ближе к вечеру. День прошел незамеченным из-за мрака, вызванного извержением. К счастью, сам вулкан остался где-то в стороне, и они так его и не увидели. Окажись он на пути, это вызвало бы проблемы с поиском объездной дороги. Впрочем, связаться с орбитой тоже не удалось, и радио более не преподносило сюрпризов, как было с песней Луи Армстронга.

Варяг вышел из лунохода и очистил перископ и стекла от пепла. Затем снова замерил радиацию. Норма. После этого он достал пятилитровую пластиковую бутылку с водой. Вылил воду в чайник из набора космонавтов. Остаток разлил по флягам и отрезал горловину. Набрал снег и растопил его у обогревателя. Вынес обрезок бутылки на улицу и швырнул в нее почерневшие от пепла стропы, которые все это время висели на левом пенале, в котором была спрятана одна из двух антенн. Надел резиновые перчатки до локтей и, насыпав в воду порошка, стал стирать. Все стропы там не помещались, и он стирал их по очереди, несколько раз, заменив воду. Аппарель была открыта, проветривая салон. Тихо гудел компрессор, нагнетающий в баллон уличный воздух. Укутавшийся тулупом Сквернослов смотрел на занятого стиркой Яхонтова и ухмылялся: