Никакого ответа не последовало. Варяг повторил свой монолог, затем пощелкал еще на панели и повторил в третий раз. Тишина.

— То ли мощности передатчику не хватает, то ли еще что. Прием ловит, а исходящий не проходит. Или я не до конца разобрался в этом приборе.

— Неужто это сложнее, чем управлять самолетом? — спросил Васнецов.

— Еще бы.

Николай оглянулся на Сквернослова, желая понять, отчего тот затих. Славик сидел молча и пристально смотрел в потолок.

— Мужики, мне очень совестно прерывать вашу милую беседу, но неужели вы, мать вашу, не чувствуете, что у нас на крыше кто-то есть? — тихо проговорил он.

Николай тут же прильнул к перископу. Он осторожно стал вращать его в поисках того, о чем говорил Сквернослов. На крыше действительно кто-то был. И движение полусферы перископа побеспокоило его, поскольку стало отчетливо ощущаться шевеление кого-то весьма большого и тяжелого.

Вячеслав недоуменно смотрел на то, как лицо Николая расплылось в улыбке.

— Колян, ты чего скалишься? Уж не Нордику ли ты опять на крыше увидел?

— Да это мишка. — Васнецов продолжал улыбаться, глядя в смотровой прибор.

— Кто? — удивился Варяг.

— Ну, белый медведь.

— Тот самый? Это сколько же мы его на себе протащили?

— Не знаю, тот или не тот. Но он разлегся на крыше лунохода. — Васнецов пожал плечами.

Славик взял автомат и стал колотить прикладом по потолку.

— Исчезни, падла! Слазь! — закричал он. — Кто за проезд платить будет, сучье отродье!

Стало слышно, как медведь недовольно рычит, и почувствовалось, как он ерзает.

— Сейчас я его стряхну, — ухмыльнулся Варяг и, убрав внешние антенны обратно в пеналы, завел двигатель машины. — Парни, держитесь!

Луноход сначала медленно стал съезжать с вершины горы, затем, набирая скорость, помчался вниз по склону, к раскинувшемуся у подножия лесу.

Казалось, так быстро луноход еще никогда не ехал.