Пехота Броненосцев перевалила гребень плато – тысячи их, без всякого подобия строя и маневра.

— Ждать! Ждать приказа! – закричали офицеры.

Броненосцы бросились сквозь развалины на батарею. Скоро до них осталось менее пятидесяти шагов. Круса держал шнур обеими руками.

— Огонь!

Раздался резкий грохот. Сверкнули вспышки выстрелов, массивные орудия заволокло дымом. Стволы дернулись на противооткатных устройствах. Восемь орудий выстрелили залпом, извергнув густую тучу стальных шариков, затмившую открытое пространство, словно рой насекомых. Повстанцы в горах Сумлаита всегда боялись картечи. Не имело значения, насколько они были голодны и приведены в отчаяние, залпа картечи всегда было достаточно, чтобы остановить их атаку, заставив ограничиться огнем из их старых изношенных автоганов. Никогда за все время службы Круса не видел, чтобы противник бросался прямо в вал картечи. Первые ряды Броненосцев рухнули на землю, как марионетки. Но следовавшие за ними бесстрашно рвались вперед, топча трупы и раненых. Один залп – все, что успели артиллеристы, прежде чем Броненосцы ворвались за укрепления из мешков с песком.

Бомбардир Салай Круса был убит одним из первых. Боевой молот, как чудовищный клюв, пробил кость глазницы и вонзился в мозг. Последней мыслью Крусы, когда молот проломил его череп, была мысль, что лучше было бы умереть как его друзья в Сумлаите. Бомбардира Сусильо застрелили из автопистолета ночью, когда он стоял на посту. Даже рядовой Рио, убитый снайпером в патруле, погиб мгновенно от попадания в голову. А бомбардир Круса умер не сразу. Он еще какое-то время цеплялся за жизнь, содрогаясь в конвульсиях и истекая кровью, пока солдаты Великого Врага втаптывали в пыль его тело. Эта война была гораздо хуже, чем все, что он до сих пор видел. 

ГЛАВА 31 

ГЛАВА 31 

ХОРСАБАД  Моу был в его прицеле.

Хорсабад Моу, Король Корсаров, Архиеретик Восточной Окраины. Слуга Апостолов Войны.

Сильверстайн смотрел на военачальника Хаоса в прицел автогана. С каждым осторожным вздохом перекрестие слегка вздрагивало.

В трехстах метрах от балкона минарета, на котором находился Сильверстайн, на улице внизу Хорсабад Моу двигался в середине процессии, поющей, скандирующей, яркой, словно жуткое представление некоего чудовищного цирка. По обе стороны лорда Хаоса шли его Железные Вурдалаки, окружавшие его на этот раз без всякого подобия порядка. Они размахивали разукрашенными бумажными знаменами и картинами из папье-маше, прославлявшими четыре тысячи лет злодеяний. Среди леса вибро-пик Броненосцы били в барабаны, трубили в рога и танцевали как безумные. Когда процессия проходила мимо, Броненосцы в исступленном восхищении пытались пробиться ближе к своему обожаемому повелителю. Железные Вурдалаки с трудом удерживали их своими пиками. Для постороннего зрителя это было больше похоже на карнавал, чем на марш войск. Сильверстайн видел одного Броненосца, совершенно обнаженного, за исключением маски на лице, танцевавшего, держа в одной руке дымящуюся курильницу, а другой рукой наносившего себе раны бритвой.