— Потому что одному трудно. Лучше, чтобы кто-то был рядом. Вот в чем дело.

— Возможно, что и так, — согласился Тэнго.

— Смерть человека, при любых обстоятельствах, — страшное событие. Поскольку в мире образуется еще одна могила. Нам нужно относиться к ней правильно, с уважением. Иначе могила не закроется.

Тэнго кивнул.

— Могилу нельзя оставлять открытой, — сказала Куми Адати. — Потому что в нее может кто-нибудь упасть.

— Но иногда умерший человек уносит с собой тайны, — сказал Тэнго. — И когда могилу зарывают, тайны так и остаются тайнами.

— Я думаю, что так и надо.

— Почему?

— Если умерший человек их забрал, то это означает, что тайны нельзя было открывать.

— Почему нельзя было открывать?

Куми Адати отпустила руку Тэнго и посмотрела ему прямо в глаза.

— Наверное, в них было нечто, что мог понять только умерший человек. То, чего он не сумел бы объяснить словами в течение длительного времени. Он должен был держать их только при себе. Как драгоценные личные вещи.

Тэнго молча смотрел на солнечный кружок под ногами на полу из тускло отсвечивающего линолеума. Перед кружком виднелись изношенные мягкие кожаные ботинки Тэнго и простенькие черные туфли-лодочки Куми Адати. Они были рядом, но напоминали картину, увиденную вдали, за несколько километров отсюда.

— А у вас, Тэнго, есть или нет нечто такое, чего вы не можете кому-то объяснить?

— Может быть, есть, — ответил Тэнго.

Медсестра молча скрестила свои стройные ноги в черных чулках.

— Ты говорила, что раньше умирала, это правда? — спросил Тэнго.

— Да, я однажды умерла. Одинокой ночью, когда падал холодный дождь.

— И ты помнишь, как это произошло?

— Ага, помню. Я часто вижу это во сне. Во вполне реалистичном и всегда одинаковом. Не сомневаюсь, что так было в действительности.