– Не плохо вы погуляли, – как бы между прочим сказал сержант, – втроем положить десятерых, переломать руки, ноги, ребра, челюсти и пригвоздить к стойке бара их же собственными ножами.
Масканин попытался восстановить последовательность событий в "Двух лунах", но полицейский понял его молчание по-своему.
– Очень просто, мы настроились на частоту купинской полиции… А вот и гравитолет, – он открыл десантный отсек. – Ищите свою фуражку.
Масканин запрыгнул на полуопущенную рампу и вошел внутрь. Здесь горело освещение и фуражка отыскалась быстро. Одно из убирающихся сидений было опущено, глядя на него, Масканин почувствовал почти непреодолимый зов тела немедленно растянуться и забыться пусть коротким, но счастливым сном. Черт с ней, с этой общагой. Какая разница, где перекантоваться пару-тройку часиков?
– Эй, сержант!
– Фуражки нет?
– Да нашел я ее, спасибо. Этот гравитолет в ближайшее время никуда не спешит?
– Вообще-то нет.
– Тогда я, наверное, посплю здесь.
– А, на здоровье, – полицейский пожал плечами. – Я сейчас свет вырублю.
– Благодарю.
Масканин принял позу поудобнее и мгновенно отключился.
Выспаться, естественно, не удалось, но на это он и не рассчитывал. Из сладкого забытья его вырвала чья-то рука, трясущая за плечо.
– Доброе утро, командир, – произнес чей-то смутно знакомый низкий голос, – подымайтесь.
– Угу… – Масканин открыл глаза и увидел напротив изучающие пронзительно голубые глаза на худом, слегка вытянутом лице. Через секунду лицо было опознано и принадлежало оно кондуктору Алпатову – начальнику группы наземного технического персонала его пока еще не полученного штурмовика.
Масканин стянул с себя тонкое одеяло, удивившись его появлению на себе. В уголке был заметен штамп военной полиции.
– Подымайтесь, подымайтесь, вашбродь…
– Попить бы, – помечтал вслух Масканин, приняв сидячее положение. – Сушит.
– Я тут тоник с собой прихватил, командир. Хороший негазированный. Еще спецовку принес, чтоб вы в таком виде не светились.
Протянутая кондуктором полулитровая бутылка была опустошена с жадностью.