— А, ну я так и понял.

Кадзи протянул руку в куб и подсветил пешку. Фигурка сдвинулась, ставя под удар себя и свою соседку, а еще — открывая целое поле для маневра остальным фигурам адмирала-инквизитора. Вот игру Кадзи я понимала. Игру Мисато-сан — нет, и, эх, это всегда так.

— Тебя представили к награде. Или даже к двум, — небрежно бросила войд-адмирал, изучая новый простор. Он ей не нравился: слишком уж небрежен тон женщины.

— Я просил дать мне фонды на новые корабли.

— Кадзи, ты остановил сцинтиан силами инквизиционного флота. Ты знаешь правила: денег могут не дать, но орден — обязательно, — пожала плечами Кацураги и взялась за рукоять меча: она до сих пор не может долго стоять на ногах без поддержки.

— Я потерял сорок процентов своих подчиненных из пяти околостоличных округов.

— Должен был потерять не меньше девяноста.

— Должен был, — согласился Кадзи. — Своими решениями ты дала мне возможность продемонстрировать редкостный тактический героизм.

Кацураги двинула рукой и сделала ход в совсем другой плоскости, словно издеваясь над хитрым маневром соперника. Думайте, Кадзи-сан, думайте!

— Своими решениями я без потерь уничтожила огромные силы у «Фойершельда», а уж Бездну Гадеса, извини, требовалось защищать куда лучше, чем столицу.

— Хорошо-хорошо, — сказал Редзи, наблюдая за короткой прогулкой своего ферзя. — Но у меня рост преступности и инсургентских настроений, а людей и кораблей — мало. Мы с тобой герои, но это факт.

Кацураги подалась вперед, опираясь на рукоять обеими руками. Она не отрывала взгляда от куба, разыскивая там что-то, чего не учел инквизитор. Инквизитор тер пальцем скверно выбритую щеку и сквозь куб изучал соперницу.

— Герои, — подтвердила наконец Мисато-сан и щелкнула туру, сбивая вражескую пешку. Фигура пшикнула и растворилась.

— Ты мне хоть людьми отдай, — сказал Кадзи, изучая меркнущую в сиянии куба серую кляксу. — Когда вернешь Сорью?

Кацураги неопределенно пожала плечами:

— Когда она закончит свою гонку за канцлеренышем.

— А он хорош, правда? — без перехода заметил Кадзи и забросил всадника прямиком в расположение врага. Белым фигурам войд-адмирала резко сделалось неуютно, но это, конечно, на мой взгляд дилетанта.

— Еще как. Но Сорью я тебе не отдам. По крайней мере, пока не получу назад Икари.

Игра замерла. Или я совсем ничего не смыслю в гипер-шахматах, или в партии наметился перелом. Так приятно, что он сопровождается упоминанием моего имени, хоть я и очень-очень далеко.

— А если ты не получишь никого?