И вот, только что, в пять тридцать утра, датчики-микрофоны сообщили, что время пришло. Скрип тормозов может о многом рассказать ценителю этого рода музыки. И о машине, и о водителе, об их темпераменте и намерениях. Я давно, ещё со времён Химмельблау, считаю себя большим специалистом в этих вопросах.

Не спуская глаз с мониторов, я быстро оделся.

Машин было три. Грузовик, ГАЗ-66, остановился в начале улицы. Было слышно, как с бортов выпрыгивают солдаты, и в полном молчании рассредоточиваются по улицам, замыкая оцепление. Легковушки остановились перед воротами особняка. Тяжёлое дыхание в динамиках говорило о том, что декоративная ограда сада уже преодолена.

Вот-вот должны были приняться за входные бронированные двери.

Это и было началом моей работы. Я не стал дожидаться, пока они взорвут парадный вход, и взорвал его сам вместе с коридором. Одновременно сработал термический заряд на втором этаже. Со стороны это должно было выглядеть красиво: шлейфы яростного пламени из окон-бойниц, настолько узких, что через них взрослому человеку пролезть невозможно. Меня с самого начала поразило, насколько клиент ценила конфиденциальность.

Теперь, пока противник собирается с духом, чтобы штурмовать взрывающееся само по себе здание, я должен выполнить дополнительные инструкции и не забыть спасти свою шкуру.

Где расположен потайной сейф, я выяснил между делом ещё две недели назад. А дел в последние время у меня было немного: раскопки в подвале, столярные работы в доме напротив и моральная поддержка клиента. Ещё неизвестно, что было тяжелее…

Перспектива открывать сейф за несколько минут до основной серии взрывов меня не пугала. Я, конечно, не Копперфильд: фамилия у меня короче и невеста настоящая. Просто легко быть медвежатником, если известна конструкция замка, под рукой все инструменты и на сирену сигнализации никто не обращает внимания.

Подбегаю к сейфу и вижу, что инструменты мне не понадобятся: сейф открыт настежь. Тяжёлое чувство. Не люблю сюрпризов. Даже приятных.

Но выбирать не приходится. Вот они — две папочки: красная и зелёная. Достаю обе. Замечаю на нижней полке кожаный мешочек и солидную стопку из пачек стодолларовых банкнот. Мешочек прячу во внутренний карман куртки, потом рассмотрю, а деньги оставляю — в крохоборах не значусь. Теперь всё, лирика кончилась. Если в течение минуты я отсюда не выберусь, то на Луну придётся лететь вслед за клиентом. Бегу к лестнице в подвал. Потолок уже почернел, и такое ощущение, что прогнулся.

А что? Очень возможно. Там, наверху, больше тысячи градусов. Минуты не пройдёт, и здесь "потеплеет" до такой же температуры.