— Они только того и ждут, что бы мы поддались минутной слабости и отдали души во власть Чёрным Силам. Терпи, Катюша, спрячь камень, — с трудом говорю я.

Она со стоном прячет его у груди, капельки пота скатываются с лица, губы дрожат, Эдик прижимает к себе и, неожиданно она плачет:- Я держусь из последних сил Кирилл, я хочу разорвать себе живот и сунуть камень к сердцу.

Вздрагиваю от неожиданности, оказывается у неё те же мысли, что и у меня. Крепко взялись за нас, выдержать бы.

— Впереди завал! — выкрикивает Осман.

Едва успеваем затормозить, дрезина, противно скрежеща колёсами, под сноп искр, останавливается у груды ржавого лома.

— Однако, путь специально перекрыли, — Эдик с тревогой оглядывается назад.

Мрачное предчувствие сдавливает голову, очень не нравится мне это. Покидаем дрезину, ходим у завала, чего там только нет, и ржавые трубы, искореженные газовые плиты, шифер, разбитые унитазы, тяжёлые шкафы, просто мусор плотно забитый в холщёвые мешки, камни и т. п.

— Кто-то постарался. Неужели против нас поставили преграду? — Пытаюсь раскачать толстую трубу.

— Придётся назад ехать? — Эдик с тоской смотрит вглубь туннеля. — Но нам туда нельзя, — сам себе противоречит он.

— Мальчики, давайте попробуем разобрать кучу? — Катя старается крепиться, но голос невольно дрогнул.

— Ага, здесь мусора на несколько вагонов, — хмурится Герман Ли. В его голосе появляется отрешённость. Мне не нравится его состояние. Ли ловит мой взгляд, раскосые глаза вообще превращаются в едва заметные щелочки, неожиданно вижу в них фанатичный огонь, наверное, такой бывает у самураев.

Осман набычился, ходит как бык у завала, светит фонарём, вдруг ругается, отскакивает, стреляет из автомата.

— Ты чего? — подскакиваем нему.

— Крыса.

— Убил?

— Да, — Осман без брезгливости обхватывает голый хвост и тащит её к себе, крыса неожиданно дёргается, но звучит ещё одна очередь. — Теперь точно подстрелил, — рыкнул аварец и выдёргивает кошмарное создание величиной с небольшую свинью.

— Какая огромная, — Катя осторожно присаживается рядом, с любопытством тычет в неё стволом автомата.

— Она с другой стороны завала прошла, — уверенно говорит Эдик.

— Следовательно, есть крысиный ход? — Катя неуверенно улыбается.

— Ты, может, протиснешься, но не мы, — грустно улыбаюсь я. — Но, попробовать стоит. Осман, лаз видишь?