— Максим, нет денег?

— Прости, опять задумался. — Повинился я, доставая из внутреннего кармана ветровки стопку крупных купюр.

— Давай все, — перехватил брат и, оглянувшись, запихал их кое-как в свой кошелек, а затем поместил его в карман джинсов. — Теперь пойдем к продуктовым рядам. Там мы еще не примелькались. Так, а вы двое, — строго обратился он к своей свите. — Держите дистанцию в два десятка метров и не вмешивайтесь без крайней необходимости.

Те даже не кивнули, но пожелание выполнили.

Хотя какой риск в том, чтобы покупать продукты? Оказывается, он есть, если на глазах у продавщицы и привлеченных оживленным торгом зевак вынуть кошелек и расплатиться за пакет мандаринов одной красной купюрой из стопки таких же, а затем засунуть кошелек в задний карман.

Я наблюдал за этим с отдаления, потому отчетливо увидел, как организованная группа чумазых мальчишек, изображая нечто среднее между какой-то игрой и догонялками, врезалась в спокойно идущего Федора и не извинившись побежала дальше.

— Кошелек украли, — вернувшись и ощупав карман, довольным тоном констатировал брат.

— Поздравляю, у тебя теперь ни документов, ни семейных фото. — Слегка отстраненно прокомментировал я.

— Это ненадолго, — задумчиво посмотрел он в ту сторону, куда убежали мальчишки. — Подождем.

— Господин, нам вернуть утерянное? — Неслышно подошел один из свиты.

— Подождем, — настойчиво произнес Федор и сложил руки на груди.

Хоть я и отнесся к этому предложению скептически, но, к удивлению, ждать пришлось недолго. Хотя я и не связал с нами сразу представительную группу из четырех людей, больше походящую на собиравшую здешнюю аренду «администрацию», но за сотню шагов отметил направленное внимание и торопливые шаги в нашу сторону. Были они немолоды, но возраст не так сильно довлел над ними — спортивное прошлое сохраняло плечи и спины прямыми, а в движении оставалась та взрывная энергия, что некогда наверняка приносила победы на ринге в свои годы. Невысокие, за пятым или шестым десятком лет, с небольшой небритостью и короткими бородами, азиатским прищуром в глазах и честной европейской прямотой — они сочетали в себе совокупный портрет с доски «их разыскивает» возле любого околотка, но были столь дорого и стильно упакованы в кожу и Гуччи, что не всякий городовой взялся бы проверить их документы.

В руках идущего впереди остальных человека — невысокого и жилистого, выбритого наголо мужчины, пытающегося улыбаться, был кошелек Федора, раздувавшийся от содержимого как бы не в два раза сильнее, чем до кражи.

— Молодые люди, нам в бюро находок только что принесли. Возможно, вы потеряли, — старался быть он вежливым, но с сипловатым голосом это удавалось плохо.