Князь недовольно посмотрел на мельтешение ярких огоньков за защитой щита, мельком глянул на свежий перстень среди десятка иных на своей левой руке, после чего прислушался к своим чувствам и одобрительно хмыкнул. Только после этого он обратил внимание на присутствующих, происходящий бой, и цокнув — на сияющий над головой дворец, остановив в итоге свой взор, полный молчаливого вопроса, на Федоре.

— Теперь он достоин быть моим братом? — будто в продолжении старой беседы, упрямо посмотрел на князя Федор и перевел взгляд на спину напряженно выпрямившегося Максима.

Князь Виид чуть наклонил голову и, покосившись на небо, одобрительно кивнул.

— Тогда спаси его, — выдохнул мальчишка и с надеждой посмотрел на древнего румына.

— Он и так неплохо справляется. — Повеяло недоумением от могущественного существа.

— Если Максим убьет князя Черниговского, ему придется убить миллионы людей. А мой брат — не чудовище! — Истово произнес Федор, в котором все-таки проглянул он-прежний.

Князь покосился на напряженную спину названого старшего сына, только что принятого в семью, и скептически хмыкнул о последнем суждении. Но вслух произнес иное.

— И как ты хочешь, чтобы я ему помог? — Покосился он на Федора, продолжая отслеживать и бойню с драконами, и дворец из молний в небесах.

— Я… Я не знаю. — Честно произнес ему младший сын. — Но я очень прошу!

— Дети. — Вроде ворчливо, но с одобрением произнес князь.

Затем слегка освободил длинноватый рукав и, отогнув ворот кафтана другой рукой, достал из внутреннего кармана небольшие песочные часы, заполненные серой дымкой.

Одно движение длинных и чуть суховатых пальцев, и часы отправляются в короткий полет до земли, чтобы навсегда разбиться, оставив серую дымку над землей…. Что стала, будто под порывом ветра, разлетаться в сторону кипящей схватки — отчего-то не исчезая, а увеличиваясь в размерах, за мгновение покорив всю поляну перед собой…

Замершую, бездвижную поляну. Без ветра, без движения ветвей по краям. Без звуков дыхания и ударов сердца. С остановившимися фигурами и замершими выражениями лиц — начиная от девушек, что жались от появившегося князя Виида по границам защитного контура, до растрепанного, обожженного, с красными глазами от лопнувших капилляров и напряжения князя Черниговского. Застыл и юноша, преисполненный мрачной решимости, и огромный медведь, глядевший на Виида исподлобья, прижав лапы для длинного прыжка.

Единожды моргнув вспышкой, исчезли все драконы. Исчез дворец в небесах — волны времени забрали их вперед, и в остановившемся прошлом их не было.