В следующем зале вольготно расположилось старинное огнестрельное оружие: на стенах висели тяжелые мушкеты и мушкетоны, в специальных подставках стояли неуклюжие аркебузы, а вдоль стены громоздились тяжеленные бомбарды и мортиры.

Содержимое этих двух залов уже тянуло на миллионы долларов, но Паоло знал – главная гордость его охранника находится дальше, за потайной дверью, в сейфовых шкафах. Действующий арсенал – вот самая ценная часть коллекции Луиджи. Сам граф не испытывал особого трепета перед оружием и не был специалистом. Но желая доставить удовольствие преданному слуге, изредка навещал арсенальную, терпеливо выслушивая лекции об оружии.

Стену арсенальной украшал поясной фотопортрет Шварценеггера в натуральную величину. Арнольд в роли Терминатора строго смотрел на вошедших сквозь черные очки, словно бы собирался произнести сакраментальное: «Айл би бэк».

В начале девяностых Луиджи увлекся американскими боевиками. Погони, перестрелки, драки – все это было вполне в его характере. Тогда здоровяк и сотворил себе еще одного кумира. Первым, конечно, был Паоло делла Торре. Вторым стал непобедимый Арнольд. Луиджи просто бредил перекачанным актером. Ежедневно пересматривал фильмы с его участием, особенно трепетно относился к «Терминатору»: выучил его наизусть. Потом начал подражать кумиру: куртка «как у Шварца», очки «как у Шварца», мотоцикл «как у Шварца»… Он хотел даже сделать себе в клинике Руджеро лицо «как у Шварца», но граф запретил. Сказал, человек с такой физиономией будет слишком приметен. Но обещал разрешить спустя полсотни лет, когда Шварценеггер умрет и люди забудут, как он выглядел. «Зачем ему умирать?! – взвыл гигант. – Давайте обратим его! Он великий артист!»

Луиджи в роли фаната, с его трепетностью и чуть ли не влюбленностью бесконечно забавлял Паоло. Способность увлекаться была очень редкой среди стриксов и одновременно необходимой для них. Она давала смысл жизни, а значит, защищала от горячки, гарантировала сохранность разума. Это светлое чувство ничуть не мешало здоровяку отлично выполнять свои обязанности. Поэтому, когда Луиджи особенно успешно разделался с одной надоедливой враждебной группировкой, Паоло в качестве поощрения отправил его в Голливуд и организовал встречу с «великим Шварцем» – его связей хватало на многое.

Вернулся Луиджи вдохновленный и счастливый. Шварценеггер оказался человеком спокойным, добродушным, с отличным чувством юмора. Правда, от обращения он отказался, пояснив: «Я люблю свою великую родину. С моей стороны непатриотично будет принять бессмертие от гражданина страны – потенциального противника Америки»…