Запах серы усилился, сделался невыносимым. Стало трудно дышать. Свечи погасли и тут же снова вспыхнули, из угла выползла черная тень. Паоло молитвенно воздел к ней руки. Стриксы затихли, не в силах больше бессловесно подпевать заклинанию. Из-за дверей не доносилось ни звука. Михаил на мгновение замолчал, вглядываясь в темное облако, медленно плывущее к пентаклю. В воцарившейся тишине стало слышно, как где-то совсем рядом падают на пол тяжелые капли.
– Odo cicale Qaa! – глубоко вдохнув, крикнул Михаил.
Один за другим стриксы выгибались и падали без чувств. Денис закатил глаза, тряпичной куклой повис на цепях. В сознании остались только Паоло, радостно скалящийся и тянущийся к черному клубку, Рэм Петрович, упавший на колени, да сам Михаил-Джьякопо, бледный, дочитывающий заклинание:
– Zodoreje, lape zodiredo…
Тень зависла над Паоло, на мгновение приняла очертания, напоминающие огромного ящера, коснулась лапой головы старика.
– Благодарю тебя, Хозяин… – прошептал Паоло.
Михаил вышел из-за конторки, под которой расплылась большая бледно-красная лужа, сделал шаг, но запутался в рясе, тяжелой от пропитавшей ее крови. Упал, подобрался к жертвеннику на четвереньках и вонзил острый коготь в шею Даши.
– Noco Mada, hoathahe Saitan!!!
Михаил упал, содрогаясь в последней агонии. Из вены на шее девушки быстрой струйкой потекла кровь. Старик протянул левую руку и подставил пальцы под алый ручеек.
– Четырех коронованных принцев Ада в тебе заклинаю я, – твердо проговорил Паоло, поднимая лицо к тени. – Левиафан, властелин воды, Белиал, властелин земли, Люцифер, властелин воздуха, и Сатана, властелин огня. Единый в четырех лицах, господин Востока и Запада, Севера и Юга, я принес тебе жертву. Левой рукою принес я ее. Прими же веру и надежду, любовь и невинность, силу и смелость, а мне взамен даруй здоровье и вечную жизнь…
Кровь наполнила узкие желобки, побежала по ним, стекая в углубление у изголовья жертвенника. Стриксы медленно приходили в себя, поднимали головы. Истошно закричал, очнувшись, Денис. Даша чувствовала, как с каждой каплей крови из нее уходит жизнь. Черная дымка медленно окутала алтарь, коснулась углубления. По комнате пронесся громкий вздох, затрепетали огоньки свечей, и тяжелый бас произнес:
– Да будет так…
Тень истаяла в воздухе. Паоло упал на четвереньки, подполз к жертвеннику и принялся жадно лакать кровь из углубления.