– Но почему?

– Кондуктор – мой билет обратно. Без него я застряну здесь, а значит – умру. Надо его найти.

– Хорошо, – обреченно вздохнула Марина. – Иди. Только пришли кого-нибудь!

– Обязательно… – пообещал я и поспешил прочь.

Чувствовал я себя откровенно гадко, со своим душевным спокойствием решил разобраться потом. Сейчас главное – Игоря отбить. Расклад простой: если Крестовский уйдет с кондуктором, мне конец. Или от нехватки магической энергии сдохну, или с ума сойду. И так уже трясти начинает, а дальше только хуже будет.

Неожиданно где-то впереди послышались хлопки выстрелов; я ускорил шаг и, продравшись через густой ельник, вывалился к заброшенной мастерской. Сразу прильнул к земле, и тут в развалинах опять загрохотали автоматные очереди.

Стряхнув оцепенение, я короткими перебежками двинулся к руинам, но в ворота ломиться не стал и зашел с задов. Глянул в выломанную дверь, тут же спрятался за косяк и, уже уняв шумное дыхание, вновь сунулся внутрь.

– Замри, – потребовал чей-то голос, когда я, убедившись в отсутствии опасности, шагнул через заметенный снегом порог.

Я немедленно выполнил распоряжение, по лицу скользнул тусклый луч ручного фонарика, и схоронившийся в примыкающем к темному коридору закутке боец раздраженно шикнул:

– Прячься!

По спине от облегчения потекли струйки горячего пота; я поспешил присесть за какую-то рассохшуюся конторку и уже оттуда поинтересовался:

– Что происходит?

– Тихо! – потребовал парень, дождался, когда смолкнет прогромыхавшая на втором этаже очередь, и пояснил: – Сейчас их на нас погонят, главное – приятеля своего не зацепи! И вообще, стреляй только наверняка! А лучше не стреляй вообще. Понял?

– Хорошо.

Сняв со спины рюкзак, я сместился немного в сторону и, взяв на прицел верхние ступени ведущей на второй этаж железной лесенки, упер цевье АКМ в край конторки.

– Не высовывайся! – потребовал боец, и наверху вновь загрохотали выстрелы.

– Может, попробовать подняться? – предложил я.

– Лестница простреливается. Сиди, жди и вперед не лезь.

– Хорошо.

Неожиданно от близкого взрыва содрогнулись стены, с потолка посыпались пыль и труха, а потом подгнившие доски перекрытия заходили ходуном, и на лестнице мелькнули белые кроссовки.