Без проблем миновав сигнальный контур лагеря, легко обнаруженный детекторами шлема, Штык, памятуя свой недавний опыт, забрался на высокое дерево, настроил акустический усилитель и принялся ждать, пока кто-нибудь из «свободников» заговорит о двух пленниках. Но людей в лагере, похоже, больше интересовало, кто первым будет нести дежурство предстоящей ночью. Лишь серьезная стрельба сперва в районе северного, а затем и в районе южного проходов, заставила их на некоторое время отвлечься от бытовых проблем, и говорить о нескольких квадах «Долга», чуть ли не оккупировавших озеро.

Штык уже собирался спускаться, чтобы попытаться разведать обстановку в плавучем доме, как вдруг увидел Хомяка. Он сидел в самом темном углу лагеря возле небольшого костерка, но как и все остальные «свободники» — не спал. Размышляя о том, как подать товарищу сигнал, Штык чуть не пропустил тот момент, когда к лагерю подошла большая группа вооруженных людей. Подстроив увеличение оптики шлема, он в деталях наблюдал встречу Хука с Карасем, а также бой одного из «свободников» с пленным «долговцем».

Чем сильнее накалялась атмосфера, тем ярче становились многочисленные темные снежинки перед мысленным взором. Их почти не было, пока он шел вокруг горы и плыл по ночному озеру, пользуясь визуальной картинкой на щитке шлема, но стоило оказаться рядом с большим количеством возбужденных людей… А что, если попробовать ускорить движение этих точек? Сдернуть со своим мест, наложить друг на друга, как он сумел сделать во время боя с военными сталкерами? Вдруг получится стравить между собой людей Карася и сталкеров Хука? Они и так явно не доверяют друг другу, достаточно добавить что-то вроде необъяснимого приступа раздражительности и враги будут заниматься друг другом, а не сокровищами. Непонятно, конечно, как это сделать, но если попробовать, скажем, сдвинуть вот это облачко черных точек вон туда…

Начать свой эксперимент Штык не успел.

— Послушайте меня все! — громкий голос молодого парня привлек всеобщее внимание. — Меня зовут Паленый. Я предатель с таким стажем, что может позавидовать любой иуда. Но больше я не могу. Совсем недавно человек по кличке Карась вручил мне пистолет и велел убить фримена Хука. Четыре чемодана денег обещал. Говорил, что ничего в этом предательского нет — просто военная хитрость. Тем более, что Хук сам велел убить меня.

— Что за херня?! — заорал Карась. — Ну-ка, парни, дайте в рыло этой твари! Хук, не верь, ему просто денег надо было, а у меня с собой нет, чтобы рассчитаться!

— Вот пистолет! — перекрикивая взметнувшийся над лагерем шум, заорал Паленый. — А предательство, Карась, остается предательством независимо от размеров и деталей! Уж поверь специалисту! А я больше этим не занимаюсь!