Все взоры скрестились на академике. Тот несколько мгновений сидел неподвижно, затем, вытерев платком лысину, медленно и на этот раз привычно тихо заговорил:
– Господа, мы не должны забывать о том, что данная проблема предполагает не только техническое, но и нравственное решение. Отсутствие любого из них приведет к провалу всего проекта. Ведь мы имеем дело не только с космосом и не только с живой материей. Мы имеем дело с мыслящей материей, на многие порядки более высокоразвитой, чем все человечество, вместе взятое. И не забывайте, именно эта мыслящая материя, именно Бог создал человека, какой он есть. Создал нравственным. Он наделил его совестью. И если хотите, нравственность – это критерий жизненности нации. Историческую перспективу имеет та нация, которая более нравственна.
– То есть вы полагаете, уважаемый Сергей Павлович, – в разговор вмешался Орлов, – что безнравственно не включить американца в экипаж «Прорыва»?
– После того как они заплатили человеческой жизнью за свои обязательства, да, – твердо ответил академик.
– А я, пожалуй, поддержу Сергея Павловича, – неожиданно проговорил Кедрин. И, чуть усмехнувшись в ответ на удивленные взгляды коллег, пояснил: – Академик Хохлов прав. Этим проектом мы выходим на прямую связь с Богом. А в Библии сказано, что, если Бог благоволит к людям, Он принимает их жертву. Если нет – отвергает. Думаю, что американскую жертву Он принял…
– Дикость какая-то. Говорить сейчас о жертвоприношениях – это же какое-то средневековье, – довольно резко проговорил министр стратегических исследований.
– Может, и средневековье, – неожиданно легко согласился Кедрин. – Но не прислушаться к Библии, тем более в данных условиях… И потом, знаете, «береженого Бог бережет». Давайте мыслить прагматично. Даже в случае неудачи с «Прорывом», при наличии в экипаже американца это уже нельзя будет считать неудачей.
– Поясните, Вадим Александрович.
– А что ж тут непонятного, Олег Павлович, – за Кедрина начал отвечать министр обороны, – американцы станут нашими безусловными союзниками, что весьма нелишне перед лицом китайской угрозы на нашем Дальнем Востоке,
– Все высказались, господа?
– Я хочу только добавить. – Хохлов обвел всех взглядом. – «Давайте честно мыслить – это и есть высшая нравственность». Это сказал не я. Это Декарт.
Могущественное светило наконец освободилось от навязчивого внимания туч. И вновь уверенные яркие лучи залили пространство, неся с собой свет и тепло.