— Мой учитель, брат-сержант Корис, — сказал Рафен, — он лежит в великом зале на борту баржи. Я пожелал выказать ему свое уважение и внести его имя в Книгу Павших.

Солус кивнул. Этот ритуал, как правило, исполнялся Сангвинарным жрецом, но часто воины, которые служили вместе с погибшим претворяли обряд как личное прощание, записывая имя умершего своей собственной кровью как прощальный салют.

— Я его не знал. Но, насколько мне известно, он казался… искренним воином.

— Так и было, — согласился Рафен, — он таким и был.

— Жалко, что он не дожил, чтоб увидеть Появление, — продолжил Солус, — слишком много наших братьев пало на этом куске грязи.

Он указал на Шенлонг, дернув в его сторону подбородком. Даже будучи Астартес до мозга костей, Солус все еще испытывал неприязнь космонавтов к планетам. С шипением открылся люк, чтоб впустить виллана из экипажа корабля. Он быстро поклонился Солусу.

— Лорд, мы получаем предупреждения с "Беллуса".

— Что в итоге? — Потребовал ответа десантник.

— К планете приближается корабль. Наши когитаторы считают, что это ударный крейсер "Амарео".

Рафен выпрямился.

— Один из наших. — Он почувствовал как его пульс ускорился.

Прибытие другого судна Кровавых Ангелов могло означать только одно: нелегальное сообщение, которое он отослал, использую вокс передатчик сержанта Кориса, дошло на Ваал.

— Известно кто командует крейсером?

Серф кивнул.

— Да, господин. Над мостиком Амарео развевается вымпел брата-капитана Галлио.

— Галлио… — Повторил Рафен.

— Ты знаком с ним? — спросил Солус.

— Только с его репутацией. Он был сверстником моего последнего командира, капитана Симеона.

Солус мгновение обдумывал это, затем повернулся к члену экипажа.