— В «Монолите» экзамен проще: сразу требуют расстрелять двоих диких, ну или больше — сколько подвернется. Михал Михалыч такую традицию придумал. Это не плата за вход в группировку, это запрет на выход. На Большой земле за два трупа дают пожизненный срок. Хотя там вроде бы всем чихать, что в Зоне происходит, но есть вещи, которых не прощают.

— Судя по последним событиям, уже не чихать, — возразил Швед. — А насчет Бродяги — это точно или так, слухи? — осторожно спросил он.

— А как отличить? Слышал — значит слухи. Там другое интересно: с ним одни ветераны пошли, — выразительно произнес Молот.

— И что это значит? — не понял Сергей.

— Ты разве не обращал внимания, что ветеранов друг с другом стараются никуда не посылать? Группы обычно формируются из одного старичка и пары-тройки молодых.

Швед сосредоточился. В те разы, когда ему приходилось сталкиваться с «монолитовцами» еще в отряде Кабана, так всегда и было — что с первым бензовозом, что с артефактами. Но он не придавал этому значения.

— Несколько бойцов во главе со старшим, это логично, — пожал он плечами.

— Тут не логика, тут элементарные меры предосторожности. Ветераны впадают в транс, когда им вздумается, ты в курсе. Но чаще их расколбашивает, когда в трансе находится другой ветеран, где-нибудь рядом, в поле зрения. Они… как бы заражают этим друг друга. Не смертельно, конечно. Через какое-то время всех отпускает. Но представь себе отряд из одних ветеранов. Рано или поздно кого-то из них обязательно накроет, и он не просто превратится в колоду, но еще и друзей своих в транс введет. Вот я и думаю: далеко ли мог уйти Бродяга с таким войском…

Сергей отчетливо вспомнил, как они поджидали группу анархистов на северной окраине. Там были два «монолитовца» с нашивками: Самсон и кто-то еще. Они разошлись далеко по разным укрытиям, и когда второй ветеран погрузился в транс, Самсон упорно не смотрел в его сторону.

Мог ли Швед догадаться об этом самостоятельно? Конечно же, нет. Теперь он начал понимать, почему «Монолит» окружен завесой тайны и откуда берутся нелепые байки о молитвах, в том числе массовых. Вся эта чушь о сектантах имела смысл, но совершенно другой, практический. Никакой мистики тут не было, а была лишь грамотная работа с информацией.

Сергей невольно зауважал Михал Михалыча. Пусть он был посредственным командиром и не исключено — дрянным человеком, но специалистом по пропаганде он был отличным.

Словно услышав эту мысль, Михал Михалыч тут же возник за спиной.

— Швед, ты где околачиваешься? — гаркнул он. — Почему я должен искать тебя по всей базе?!