Я оглянулся и увидел Заваливающийся на спину Джаганат. Это мог быть только… Томми! Конечно, он просто не успел дойти! Твою ж мать! Что это? Кажется, нога разворочена? Неужели у них оказались и бронебойные выстрелы? Чёрт! Держись, дружище! Я сейчас!

Бегу, перепрыгивая тела, стволы деревьев и кусты. Спотыкаюсь, выхожу на кувырок, тут же подскакиваю и снова бегу что есть мочи. Джаганат лежит на земле, одна нога ниже колена разбита в клочья, Томми шевелит руками, тщетно пытаясь дотянуться до фиксаторов, удерживающих на его теле ставшую обузой броню. Подожди ещё чуть-чуть! Я уже тут!

Что-то ударяет в бок, и дикая боль скручивает всё нутро. Ноги цепляются друг за друга, падаю как мешок с дерьмом, впечатываюсь мордой в землю. Секунды полторы борюсь, удерживая проваливающееся в темноту сознание. Вот же погань, почему именно сейчас? Подбираю под себя колени, в глазах белеет от боли. По очереди начинаю двигать ногами, толкая вперёд по земле своё тело. Руками помогаю только чуть-чуть. Если встать на четвереньки – точно отрублюсь. Нет, нельзя! Нельзя!

Лежащий Джаганат всё ближе, одной рукой все ещё старается нащупать заглушки, второй уже в ярости колотит по земле. Где подмога, почему никто кроме меня не спешит к тебе? Ты не сообщил в эфир? Чёртов гордец.

Подползаю вплотную, хлопаю ладонью по броне. Я уже здесь, не беспокойся. И не размахивай так руками, а то снесешь мне башку. В глазах плывёт от жуткой боли. Нащупываю фиксаторы, запускаю в них пальцы, отщёлкиваю. Один, второй, третий. Чётвертый и пятый. Готово! Освободившаяся левая рука тут же начинает открывать запоры, удерживающие головогрудную часть, я же ковыряюсь с правым плечом. Заканчиваем мы одновременно. По самому центру груди Джаганата образуется щель и мы вместе, в четыре руки откидываем тяжеленный кусок брони. Томми смотрит на меня выпученными, пылающими горячкой глазами.

– Феликс, ты? Слава небесам! Как там наши?

Интересно, как это он меня узнал, в шлеме то, да в темноте. Ну не важно. Главное – успел.

– Я, Томми. Плохо дело. Прут с двух сторон. Но, кажется, мы сдерживаем натиск.

– Вот козлы! Ну, сейчас я им устрою – выдыхает он, судорожными движениями расстёгивая ремни и выползая из своей скорлупки на волю. Тут же подхватывает с земли пулемёт и бросает взгляд на меня.

– Это что? Кровь? Подстрелили?

– Херня, бывает. Как обычно, в самый дурацкий момент, – в горле хлюпает, стараюсь говорить так, чтобы этого не было слышно. Получается.

– Что значит херня?! Да тебе весь бок разворотило! – Томми стоит во весь рост, будто не замечая сверкающих у него над плечами пуль. Пули его щадят, обычное дело.