— Видимо, этот корл и вправду дорог тебе. В противном случае, я не вижу причин идти на самоубийство.

— Самоубийство?

— Именно так. После хорошей битвы мы собираем не больше двадцати-тридцати грамм дьявольской серы с мертвых кабиридов. Как ты понимаешь, не у всех она есть. Но нас легион. А ты один.

— Не совсем, — улыбнулся я и пошел вниз.

Козырь у меня был. Очень крупный, умеющий уходить в тень. Суперрога-инвиз, если переводить на игровой сленг. И думалось, что с помощью Охотника можно сделать очень многое. Да что там — в конце концов мы бы ворвались к Пулю. Наставник покрошил всю охрану, а уж с тремя откатами я совладал с правителем. Всего и делов.

Однако Охотник неприятно удивил. Он пришел перед самым закатом. К тому моменту я небезрезультатно послонялся не только по городу, но и по общине. Нашел кузнеца и отдал ему кошкодер, заплатив всего двенадцать грамм пыли. Старался не переводить это в рубли, чтобы сердчишко ненароком не отказало. Зато кузнец обещал починить меч к завтрашнему обеду.

Последил немного за домом Пуля и заметил, что его подопечные изредка все же выполняют свои обязанности. Периодически нетрезвые мордовороты патрулировали общину — приставая к новичкам или докапываясь по всякой фигне к обитателям. Но стоило местным дать несколько грамм пыли, как доблестная охрана продолжала свой путь.

Что люди Пуля козлы — это ужасно. Но вот что на минут десять он остается всего лишь с тремя подопечными — замечательно. Четверо против двух расклад непростой, но со мной Охотник… Так я думал, пока не рассказал все пришедшему наставнику.

— Нет, — коротко ответил он.

— Что нет?

— Это не наше дело.

— Как это не наше дело? Там же Рис, Лиций, еще Троуга надо спасать!

— Их проблемы не твои! — так громко сказал Охотник, что даже ругающиеся в дальней комнате Тартр с Бретой примолкли. — Они влипли, пусть сами и выбираются.

— Но Лиций, он же из-за меня… И Рис! Ты бы видел ее, она чуть кипятком не писает, когда о тебе рассказывает. Как только ты ее попросил смотаться в Пургатор и вытащить меня из дерьма, то она ни минуты не сомневалась!

— Я ей заплатил, — отмахнулся Охотник, — вот и все наши отношения. Запомни, занимающиеся благотворительностью долго не живут. У тебя есть своя жизнь, вот ею и дорожи. Все остальное тебя не касается.

— Но…

— Никаких но! — рявкнул Охотник. — Не будь глупцом, проживешь дольше, чем…

— Чем кто?

— Чем… — голос наставника дрогнул, — мои сыновья. Собирайся, магистр Видящих очень беспокоится. И не только он один. Все эмпаты на взводе. Что-то вот-вот должно случиться. И вряд ли хорошее. Я сейчас забегу к заклинателю, и возвращаемся домой. Понял?