- Мы слышали, что ты там кричал, поэтому зря повторяешься, - его голос был холоден и сух. - Скажи им, чтобы прислали солдата с моей одеждой! И вина. Пусть пришлют вина!
- Сейчас я отдам приказ, - коротко поклонившись, я вышел.
Я снова подошел к шалашу, когда Буанаротти переоделся, и теперь они вместе с графом обсуждали создавшееся положение. Оба были недовольны сложившейся ситуацией, и это явно чувствовалось в раздраженном тоне, что у одного, что у другого.
- Ваши офицеры собрались на берегу, господин командующий.
Но тот даже не посмотрел в мою сторону.
- Анжело, я еще раз говорю: я не согласен на твои условия!
- Хорошо Джакопо! Я чувствую свою вину за случившееся, и поэтому иду на уступки. Ты возвращаешь нам пленных без выкупа, отдаешь часть обоза с продовольствием, а затем даешь спокойно уйти.
- Хм! Ладно! Договорились! Теперь пусть твой шпион проводит меня до брода. Я отдам распоряжения своим офицерам, после чего мы вернемся к нашему разговору и вину.
Не успели мы отойти от шалаша полтора десятка шагов, как Буанаротти спросил меня:
- Граф, сказал, что ты англичанин?
- Англичанин.
- И дворянин?
- Дворянин.
- Как же ты, человек чести, решился на подлое дело?
- На войне все средства хороши. Слышали?
Джакопо Буанаротти даже остановился.
- Как ты сказал? Все средства хороши? Даже так. Гм! Я запомню их. И запомню тебя. Если ты когда-нибудь попадешься мне в руки, то не обессудь. Свой сегодняшний позор я вымещу на тебе сполна!
Хотя он говорил тихо и вроде как спокойно, но было нетрудно услышать прорывающиеся нотки тщательно скрываемой злобы. Я ничего не стал отвечать, чтобы лишний раз не раздражать его, поэтому оставшийся путь мы проделали молча. При подходе к броду он заметил два десятка лучников, приготовившихся стрелять, и решил снова поддеть меня:
- Меряешь всех на свой подлый манер? Боишься, что сбегу?
Я сначала посмотрел на противоположную сторону реки, где выстроились его офицеры, и только затем повернулся к нему.