— Не такой древний, как «Серебрянщики».

— «Посланники». Так назывался этот Орден. И да, не такой древний. Жаль, что так все закончилось.

— Оливерио, скажи честно, они тоже знали о том, что произойдет?

Магистр на мгновение замолчал. Даже в сумраке я видел, как напряжено его лицо. Видящий раздумывал — соврать мне или сказать правду. Я заметил, как дернулся нерв на его щеке, колыхнулся обвисший подбородок, и Оливерио кивнул.

— Знали. В общих чертах. Мы виделись с Матфеем и Симоном за пару часов до этого. Они знали, что умрут. Знали, что Орден погибнет. Но ты выживешь. Для них это было самым важным.

— Предназначение? — насмешливо спросил я, хотя голос дрогнул. — Фатум? Судьба?

— Относись к этому как к осознанному выбору. У каждого есть свои идеалы и цели в жизни. Ради них можно пожертвовать многим.

— Складно поешь, — я не выдержал и сплюнул на снег, — однако все, что я вижу в последнее время, как чужими руками выгребают каштаны из огня. И знаешь, что, Оливерио?

Магистр не переспросил. Но внимательно склонил голову. Я понимал, что не он мозг всей этой многоходовой комбинации. Не он отдал приказ не вмешиваться. Однако Оливерио являлся одной из верхушек той системы, которую я сейчас люто ненавидел.

— Идите вы в жопу. Все вы. Засуньте подальше Лики, предназначения, ожидания и просто идите в жопу. Я, если честно, от вас устал.

— Сергей…

— И объяснения оставьте при себе. Мне от вас ничего не нужно. И вы от меня отстаньте.

Я повернулся и побрел в ту сторону, откуда пришел. К чести Оливерио, он не стал преследовать меня, разубеждать и дать шанс верить им. Просто остался стоять на том же самом месте. Правда, через пару секунд мне пришло забавное сообщение.

Получено звание Око Видящих. Теперь вы можете свободно находиться в местах, которым владеет Орден и просить его членов о помощи.

Получено звание Око Видящих. Теперь вы можете свободно находиться в местах, которым владеет Орден и просить его членов о помощи.

В последний раз хотя бы сказали, за что дали звание. А теперь просто бросили с барского плеча. Будто голодной собаке крупную кость. Держи, не подавись. Я поднял руку и показал средний палец. Скорее даже не Оливерио, а всем Видящим. Мое последнее слово они уже услышали.

Самое страшное было за поворотом. Развороченный надвое дом, словно по нему ударили сверху, пожарные и полицейские машины со сверкающими люстрами, черное небо, давящее сверху. Рядом стояли полуголые люди, которые успели выбежать наружу «в домашнем». На кого-то накинули пледы, на других висели зимние куртки с чужого плеча. В один из подъездов пыталась прорваться голосящая пожилая женщина с растрепанными седыми волосами. В воздухе растекался запах смерти и чего-то приторного.