Сигурд появился на пятые сутки, как раз на церемонию награждения. Всей нашей бражке собрались вручать Кровавые Браслеты, причем, что удивительно, не забыв и эльфа. Бедняга, вероятно, умудрился попасть в жернова большой политики и точно попал в цепкие руки пропаганды.

* * *

Старый хрен пришелся кстати: его советы очень помогли не продешевить при продаже «купца» и прочей добычи, а копье помогло спасти эльфу жизнь, когда его чуть было не потыкали шилами два каких-то человека в одежде обычных рабов. Взятый живым отдал концы практически сразу же, как его связали. Похоже было на закладку, остановившую сердце. Расходный материал, по всей вероятности — видимо, обычные рабы. А найденный хозяин явно будет ни при чем. Грубо, но обработать незащищенный разум смогу даже я — видимо, сумею и заставить убить кого-либо, если подопытный испытывает к нему неприязнь. Несмотря на спасение собственной жизни, с явной осторожностью, если не страхом, относиться к действительности эльф не перестал.

После вручения наград я засобирался домой. Эргтал выбрал остаться с посольством — видимо, правильно сделал. После продажи трофейного имущества и раздела хабара пленных забрал Хадд, парней в столице тоже ничего ни держало. Осталось только вместе напиться напоследок и договориться о связи. О войне были в курсе все, поэтому высказанное в процессе пьянки предложение скооперироваться и замутить какое совместное предприятие в этом плане не вызвало разногласий.

* * *

Встречая меня на пирсе, Эрика плакала навзрыд.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Сбор ополчения объявили следующей весной. Я забил даже идти на тинг — все эти войнушки в настоящий момент интересовали меня мало: уж больно много накопилось проблем в хозяйстве, вдобавок у Эрики подозрительно долго не было месячных. Хотя меня она в курс ставить не торопилась, наивная.

Однако общественность, увы, меня не забыла. В гробу я видел такую честь: народ возжелал непременно встать под мое начало на моем корабле. Дед сочился удовольствием, как кот, соперников по авторитету в роду у него не осталось, а я рисковал оказаться самым молодым хевдингом в ополчении за последние лет триста, а то и более. Друзья-приятели, твари, пропиарили неслабо.

Дед, который ярл, тоже не забыл, тонко намекнув о желании видеть под знаменами, так сказать. Разумеется, совершенно добровольном, без всякого давления. Эрика, извините, скорешилась с его дочерьми так, что не разольешь, и приходилось и наносить визиты, и принимать подруг достаточно часто, поэтому попадался на глаза я ему не реже.

Что мне осталось? Только брать ситуацию под контроль. В свете вновь открывшихся обстоятельств мне одинаково неинтересны ни героическая гибель на поле боя, ни пара лет войны где-то за морями. Поэтому пришлось писать письма и обрабатывать ярла некоторыми идеями. Ответы пришли достаточно быстро, отказавшихся не было.