Аж скулы сводит, добавил я про себя.

Дина, чуть нахмурившись, кивнула.

Хм… красками рисовать… Она что, думает, что я не умею… А ведь в принципе я действительно ни разу не пробовал… Вот как раз подходящий случай и попробовать! Интересно, у Парелуса в его свалке найдутся краски и кисточки? Нужно будет зайти, подумал я, выходя из трактира.

Богиня любви, зажмурившись и прижав голову к левому плечу, отчаянно трясла своим скипетром над головой ничего не подозревающей Дины. Скипетр она держала в правой, полностью вытянутой руке, словно стараясь быть от варги как можно дальше. У богини был такой вид, будто она что-то сыпет в стоящую на огне сковородку и знает, что это может жахнуть. Но пока в сковородке было тихо. Сыпящиеся со скипетра золотые песчинки потихоньку окружали Дину переливающимся золотым облаком, начиная медленно вращаться вокруг нее. Закончив трясти скипетром, Мирана несколько секунд постояла, плотно сжав веки и втянув голову в плечи, словно ожидала удара. Не получив ожидаемого, она приоткрыла правый глаз и осторожно поводила им из стороны в сторону, оглядывая окрестности.

– Уф! – выдохнула богиня любви, убедившись, что опасности нет. – Проклятое пророчество!

Где-то в пустошах

Где-то в пустошах

Ветер выл на разные лады, зачерпывая из носящейся вокруг стены песка увесистые горсти и пытаясь швырнуть их мне в глаза. Воздух вокруг был полон мелкой удушающей пыли, от которой повязанный на лицо платок никак не спасал. Дышать было совершенно нечем. Легкие сжались, и втягивать воздух приходилось через их упорное сопротивление.

И что мне не сиделось в прохладном трактире, без шума, без гама, без пыли? В который раз я начал ныть про себя. А тут у меня скоро все легкие будут полны песка! Непонятно, чем там еще лошади дышат. Ноздри-то у них гораздо больше будут! Гадство! Понесло же меня!

Песчаная буря налетела не сразу. Она медленно надвигалась справа серой колышущейся стеной, и было непонятно, то ли мы в нее попадем, то ли она пройдет стороной.

Доминго повел нас влево, и мы, свернув с маршрута, довольно долго шли под чистым небом, периодически оглядываясь на колышущуюся позади серую мглу. Но потом ветер резко усилился, и нас накрыло.

– Лошадей укладывай! Укладывай лошадей! Мордами друг к другу! В круг! – орал Доминго, отплевываясь от песка и стараясь пересилить завывания ветра. Наш маленький отряд спешился, и мы, таща за поводья упирающихся лошадей, кое-как уложили их в круг. Потом мы замотали им головы мешковиной, которая рвалась из рук и собиралась куда-то улететь, и сами легли рядом с лошадьми, тоже накрывшись плащами. Было жарко и пыльно.