Вот так началась моя жизнь в качестве подследственного. Еще в казарме, с подачи сослуживцев, мне пришлось максимально тщательно изучить правила поведения в местах, не столь отдаленных. Стараниями однополчан, как успевших полностью отбыть свой срок перед призывом «в ряды Вооруженных сил Российской Федерации», так и принявших присягу, чтобы не попасть в тюрьму, наша часть стала тем еще гадюшником. А взаимоотношения между военнослужащими срочной службы строились по правилам, имеющим очень мало общего с Уставом. Так что косяков в камере я не порол. Сокамерная шпана, поняв, что взять с калеки нечего (ценного – ничего нет, передачи мне носить было некому, а от вида солдатской формы третьего срока кривились даже бомжи), просто не замечала меня.

Два раза в неделю происходили вызовы к следователю, который задавал одни и те же дурацкие вопросы и, получив на них одинаковые ответы, старательно заполнял какие-то бумаги. Через день – в медблок на процедуры. Особой пользы от них для себя я не наблюдал. Справедливости ради, особого вреда – тоже. Иногда появлялся назначенный мне адвокатом старшекурсник юридического (нет бы пожрать чего принес!), набиравший часы практики.

Следствие по моему делу продвигалось не просто быстро, а стремительно. За какой-то месяц были собраны все необходимые бумаги, опрошены свидетели, пройдены всевозможные бюрократические процедуры. Папка с материалами по моему делу растолстела и приобрела солидный вид. И вот на прошлой неделе, в ознаменование очередного месячника борьбы с преступностью и коррупцией, вся эта макулатура была передана в суд.

Начался завершающий этап спектакля по имени «правосудие». Роль свою я выучил хорошо, остальные участники шоу тоже внимательно прочитали сценарий, поэтому процесс шел без запинок. На первом заседании я решительно отказался признавать свою вину, предоставив работникам органов возможность доказать, что они не зря ели свой хлеб и могут предоставить суду исчерпывающие доказательства совершения вменяемых мне преступлений именно мною. На аккуратно сформулированные судьей вопросы свидетели и я давали столь же тщательно сформулированные ответы. Некоторые моменты (например, состояние здоровья подсудимого и причина драки) аккуратно обходились. Интересно, что все, от адвоката до конвоиров, уже к первому заседанию знали приговор: три года общего режима.

– Подсудимый! Я к вам обращаюсь! – Голос судьи вырвал меня из раздумий. А сейчас ей чего еще надо?

– Подсудимый! Встаньте! Своим поведением вы выражаете неуважение к суду! – а на х… мне его уважать? Тем более что вставать с моим коленом – то еще удовольствие. Вон, конвой под руки водит.