Убежать не получилось. Торопившаяся Мегуми выстрелила рановато, но это уже не имело значения. Заряд ударил в конвульсивно подскочившее тело снизу, прервав полумертвый прыжок. Взметнувшись облаком багровых осколков, трикстер слился с осыпающейся стеной. Слился ненадолго: Канзаки вскоре разглядела повисшие на краю получившегося пролома ноги, обожженные до колен и нервно дергающиеся. Судя по нависшей сверху требухе, Фрэнки либо развалился надвое, либо обвис с другой стороны.

   "Надо дострелить".

   Пошловатые мелодии восьмидесятых годов двадцатого века уплывали куда-то вглубь ушей, оставляя на тонких слуховых косточках приторное послевкусие.

   Видимо, таки проиграл. Иначе боль сейчас не грозила бы вырваться, наконец, на просторы его нервной системы, чтобы разделаться со страстно желавшим функционировать мозгом. Да и нижняя часть тела хоть как-то, но ощущалась бы.

   Он еще жил. Так уж его сварганили, крепко, на совесть, переделав человека в инструмент. Сейчас этот инструмент пребывал не в лучшей форме. Понимание собственного положения внятно пришло только после того, как девка все-таки попала.

   Фрэнки сейчас плохо соображал и мало что видел. Только нечто серое и грязное прямо у лица. Не иначе, он висел сейчас на собственных потрохах по обе стороны дырки в стене. Пакостно. Хотя и забавно. Девчонке оставалось подойти и окончательно превратить его в гуляш.

   Что-то утробно хрустнуло-хлюпнуло, и трикстер стукнулся головой о пол. Половинки окончательно развалились. Тошнотворно, наверное, все это выглядело со стороны. Ничего, сейчас все кончится. Хватит одного выстрела.

   Он будет очень разочарован. Очень. А ведь Фрэнки так старался.

   Так старался.

   Но не сумел.

   Попробовать уползти на руках?

   Не успеть.

   Но почему она медлит?

   Всего пара шагов. Однако она стоит.

   Но вот ножищи железной брони забухали по полу. Только почему-то не к нему. Вдаль. Торопливо, переходя на трусцу. Она убегала?

   Почему?

   С трудом двигая скованными болью руками, он развернулся.

   Дело действительно было плохо. Ниже диафрагмы тело представляло собой невнятное месиво без четких границ. Сколько органов у него осталось? Мало. И сколько еще он сможет удерживать себя живым? Недолго.

   Что ж, пока еще дышится, надо попробовать уползти.