Противник остался обезручен. На нее накатило такое постыдное злорадство, что имевшийся в их корпусе штатный священник Окинавской миссии Крестоносцев наверняка бы отчитывал ее целый день. Но сейчас Канзаки было не до праведности. Она чуть отступила от врага и ударила. Она била двумя руками в грудь, как герой старых-престарых боевиков про единоборства. Эффект оказался схожим. Калифорнийский бронекостюм натужно заскрипел и повалился на спину. Встать, лишившись конечностей, ему будет проблематично.

   Пилот К-68 отчаянно ругался самыми нецензурными словами, когда, прокусив до крови губу, упал, проиграв схватку. Серебристая фигура отмеченного резаком противника мелькнула на визуальном мониторе. "Доспех" поднял ногу и с размаху въехал пяткой, казалось, прямо ему в лицо. Внешний мир исчез.

   Как только голова чужого бронекостюма оказалась смятой, на Мегуми навалилась невыносимая тяжесть. Поединок высосал из нее все силы. Но расслабляться было нельзя. Она огляделась. Пехотинцы давно разбежались, покалеченные фургоны тоже не представляли опасности. Она победила.

   Канал вязи зашуршал. Пробиваясь сквозь помехи, Риварес вопил:

   - Где ты там?!

   - Рядом! - она глянула на показания приборов. - Меня задержала жестянка! Сейчас буду!

   - Уж постарайся. Меня загнали!

   - Я сейчас!

   Усталость свернулась в крохотный клубок между лопаток. Некогда!

   Мегуми развернула "Доспех" и помчалась на помощь.

   Лейтенанту Риваресу было двадцать четыре года, и восемь из этих лет он посвятил Господу. Точнее, считалось, что посвятил. На самом деле, его просто однажды привели в миссионерский пункт и оставили там. Привела бабушка, суровая и немногословная уроженка Боливии. За прошедшие годы он почти забыл ее смуглое морщинистое лицо. Да и вспоминать не хотелось. Несмотря на то, что старуха была его последней живой родственницей, тепла и ностальгии память о ней не приносила. Риварес никогда не любил бабушку, и та платила взаимностью.

   Сперва его хотели отдать в обычную приходскую школу, потом открывалась прямая дорога в семинарию. Но однажды мальчонку увез на машине вместе с полудюжиной друзей незнакомый мужчина с суровым взглядом. Их рекрутировали.

   В Крестоносцах служилось и училось вполне неплохо. Парнишку ценили за старательность, незлобивость и умение понравиться. Кормили бесплатно, давали повозиться с оружием, учили драться. Позже - отправили в школу офицеров на Окинаве. В общем, хорошо было.

   А теперь он носился по заброшенному району Токио с бронекостюмом на хвосте, запакованный в экспериментальную железяку, у которой оружия даже нормального не было, чтобы противостоять боевой машине. Дело было плохо!