Главный врач показал на клетку, в которой, словно резиновый мячик, прыгала, отскакивая от стенок, белая крыса.

- Эта крыса получила эквивалент одной порции НУКЕ около пяти часов назад. Её эйфория была краткой. Теперь она страдает от страшного наркотического голода. Не дайте втянуть себя, как она. Не позволяйте, чтобы ваши дети стали похожи на эту крысу. Берегитесь НУКЕ.

Главврач снова облокотился о стол, сталкивая при этом пепельницу.

- Спасибо. Желаю вам всего хорошего сегодня и всего наилучшего завтра.

Робо продолжал смотреть на экран. Туда снова вернулись Джесс и Кейзи, а за ними, фоном, появился большой полицейский значок, на котором были выписаны красные буквы, складывающиеся в слово ЗАБАСТОВКА.

— По прошествии четырёх месяцев, — провозгласил Кейзи, — лишь горсть наших полицейских продолжает забастовку, требуя лучших условий от Омни Кенсумер Продактс — «Оу-Си-Пи», корпорации, которая заключила с городом контракт на финансирование городского Департамента Полиции и управление им. Сегодня переговоры зашли в тупик, и потому копы взбесились.

На экране возникла группка полицейских, пикетирующих отделение полиции в Старом Детройте.

Один из них, уже немолодой, повернул к камере лицо, несущее на себе печать многолетней службы на «вредных» улицах:

— «Оу-Си-Пи» сократила нашу зарплату на сорок процентов. Нам заблокировали пенсии. А теперь и вовсе не хотят с нами разговаривать. Одному Богу известно почему, но кажется, что они просто хотят, чтобы мы бастовали. Хотят, чтобы город разлезся по швам.

В этот момент задремавший бармен пробудился и, бросив на экран равнодушный взгляд, выключил телевизор. Робокоп стоял в дверях, обрамлённый лунным светом. Бармен поднял глаза.

- Ну, как дела. Робот? — спросил он голосом, скорее напоминающим вздох.

Робокоп кивнул головой.

- По-старому, — проговорил он,

— Да, — согласился бармен. — Эти новости, скажу я тебе, чертовски действуют на нервы. Я тут прожил всю жизнь — и никогда ещё не было тёк паршиво. У молокососов, которые колются этой гадостью, при себе больше артиллерии, чем я видел за всю службу во Вьетнаме. Детки, которые должны сидеть по домам и выдавливать прыщи, нажимают на спуск. А это, должен тебе сказать, вредит бизнесу. Никто вокруг не выходит на улицу, чтоб не наткнуться на наркоту и бандитов. А теперь ещё и полиция забастовала, — наконец он подуспокоился и добавил: — Только без обиды, Робо.

- О чём речь, — ответил Робокоп, сжимая зубы. Он повернулся и посмотрел в густую от смога ночь. — Желаю приятного вечера, — добавил он.

- Ну, да, — лицо бармена искривилось гримасой.