Но в тот день, в котором оказался шестилетний подполковник в отставке, все пошло наперекосяк с самого утра. Их с братом разбудил по-осеннему унылый дождь, монотонно стучащий по кровле. В одних трусах, хмурые оттого, что сегодня погода нарушает их привычный ежедневный распорядок, они вышли на крыльцо. Синхронно поежившись и задрав коротко стриженные головы в небо, они увидели тяжелые низкие тучи, которые щедро дарили холодные крупные капли воды.

— Видать, купаться-то мы не пойдем с тобой, Кирюшка, — сказал его конопатый крепкий братишка, деловито сплюнув в кусты, совсем как отец.

— Да, видать, не пойдем, — так же серьезно согласился с ним маленький Васютин и тоже сплюнул, стараясь во всем походить на брата. И тут же с надеждой добавил: — А вдруг к обеду пройдет?

— Не-а, — категорично ответил Димка. — Еще и холодно… Купаться мамка точно не пустит.

Тем временем тетя Света, наскоро собрав детям простенький завтрак из бутербродов со сгущенкой и теплого молока, собиралась к захворавшей сестре, что жила в соседней деревне.

— Так, братцы, слушай мою команду! — сказала она, натягивая резиновые сапоги и накидывая на плечи болоньевый плащ. — Умываться, завтракать и скотину кормить. Поросям дадите из ведра, когда остынет. Кроликам — травы вчерашней. И сидите дома, никаких гулянок! А то в соплях меня потом утопите… Буду вечером. Спички не трогать!

Пообещав прилежно исполнить веленое, братья наперегонки бросились чистить зубы, чтобы скорее добраться до любимой сгущенки.

Быстро уничтожив утреннюю трапезу, они принялись коротать непривычно долгий, дождливый день. Пару часов провели за рисованием корявых машинок, несущихся куда-то во весь опор по кривой дороге, петлявшей мимо схематичных оранжевых елок. Оторвавшись от тетрадки с фломастерами, которые они постоянно делили, беззлобно щипая и пиная друг друга, вспомнили про свиней. Дружно схватив ведро четырьмя маленькими цепкими ручонками, понесли его к сараю, где проживал подрастающий хряк Борька. Вылив густое варево из кухонных отходов в корытце, братья выскочили из свинарника, ловко захлопнув крепкую дощатую дверь. Закрыв на крючок, Димка для верности подпер ее поленом, чтобы свободолюбивый Борька ненароком не вырвался в огород. Возмужавший на обильных харчах поросенок частенько устраивал форменные скандалы, надрывно визжа и тараня дверь своего жилища.

Беспокойный хряк мечтал выбраться на просторы огорода. Прильнув внимательным глазом к щели между грубых неструганых досок, из которых рукастый дядя Витя построил свинарник, хряк Борька подолгу любовался обильными всходами на васютинском огороде, мечтая о недостижимых свободе, равенстве и братстве. Когда же эмоции от увиденного переполняли его, чумазый вольтерьянец начинал бунт. Свинячья страсть к жратве не позволяла ему объявить голодовку, а потому он делал ставку на силовое решение вопроса, стараясь попросту вышибить дверь. При этом Борис так истошно вопил, словно из него делали холодец, забыв предварительно заколоть.