Без стрельбы не обошлось. Грина узнали на въезде, и колонну пропустили внутрь. В том, что он приехал по поручению отца, никто не усомнился. Но командовавший гвардейцами лейтенант наотрез отказался давать своих подчиненных в помощь.

— Да ты пойми, сам Вождь сюда едет! — видя, что уломать не удается, Грин понес чушь. — Нам приказано быстро перегрузить снаряжение на судно, и готовиться к отплытию. Дай людей, будь человеком. Мои и так задолбались уже.

— Протокол запрещает, — глядя сквозь Грина, ответил лейтенант. — Рабочих напрягай сколько хочешь. А своих не дам, и не проси.

— Ну, ладно, — пошел на попятную Грин, опасаясь вызвать подозрения. — Давай тогда хоть рабочих, и то…

Лейтенант взял рацию, и потребовал бригадира. Вскоре пришел запыхавшийся бригадир рабочих.

— Чего надо? — недружелюбно спросил он.

— Поднимай своих, хватит вам отдыхать. Надо грузовики разгрузить, груз перенести в трюм. Пойдешь с сержантом, он покажет.

— Ладно, — сплюнул бригадир. — Пошли, сержант.

— Ты как тут оказался? — спросил Грин, когда они с бригадиром отошли от лейтенанта на порядочное расстояние. Бени-танкист, а это был он, ответил:

— По дурости, вот как! Эти как пришли… в смысле, ваши, — покосился он на гвардейскую форму Грина. — Сразу к себе позвали, танкисты всем нужны. Но я подумал, и отказался. Решил, что больше никому служить не буду, надоело. Эран ваш, конечно, был недоволен, но ничего не сделал. Так что я продолжил тут копаться. А потом приехал твой отец, и стал народ зазывать на работу. Обещал золотые горы. Я, как последний дурак, поверил. Поначалу все нормально было. Мы тут кусок порта отгородили, укрепили, чтобы людоеды не пролезли, и стали корабль понемногу восстанавливать.

— А что не так? — спросил Грин.

— А то, что не отпускают никуда. И к нам никого не пускают. Нора пришла, так ее гвардейцы дальше проходной не пустили. Передачу взяли, а ко мне не пропустили. Понимаешь, Шими, я детей своих год не видел, и никто из мужиков тоже! У лейтенанта один ответ: не положено, секретный объект.

— Ничего, скоро увидишь своих, — улыбнулся Грин. Снова, как и в тот день, что они прорывались из Сафеда, на него накатило ощущение полноты жизни. Он понял, что без стрельбы не обойтись.

От волн порт прикрывали два мола. Один из них, тот, что длиннее, протянулся на три с лишним километра. Заканчивался он небольшим маяком. В начале мола, в широкой его части, до катастрофы находилась база ВМФ. От мола отходили причалы, возле которых стояли корабли. Два года тому назад, когда Грин был в порту с отцом, военная база представляла собой мешанину полузатопленных, искореженных кораблей. Рабочие потрудились на славу. Металлический хлам убрали, расчистив акваторию. Двухэтажное здание, стоящее у въезда на мол, укрепили. Подъезды к зданию завалили мусором, оставив только один проход, только-только машине проехать. У прохода находился второй КПП, укрепленный гораздо лучше первого. По сути, это был не КПП, а дот. Любому, кто захотел бы порваться на мол, пришлось бы сначала взять КПП, затем здание, и только после этого заняться молом. Крейсер, спущенный на воду этой весной, стоял у мола, носом к выходу из гавани. Его поставили с умом, не прямо к стенке, а через дебаркадер. Отец объяснил Грину, что это для того, чтобы можно было быстрее отплыть. А еще он стоял точно напротив элеватора, так, что громадное здание прикрывало его со стороны порта.