Они молчат. А я пока не могу отдышаться и запыхался где-то, сам не заметил, стою и отплевываю пыль. Изя тоже молчит. Вдруг из-за спин проталкивается пожилой сухонький мужчина типичной семитской внешности:

– Изя! Боже ж мой! Как ти выглядишь! С оружием! И что за гой в военном с тобою? Ти опять за старое?! Шо сказал би нашь дэдушка…

– Папа, – с трудом переводя дыхание, отвечает Изя, – мы с вами не общались уже таки два года, но – шобь ви знали – сегодня у мине праздник. Я пришел с вами за все рассчитаться.

– Изя. Израиль. Ты смеещь так угрожать мнэ, твоему отцу?! Я…

– Папа. Я таки уже давно живу с русскими и таки да – стал во многом как они, о чем только рад. Но сегодня – сегодня слово «рассчитаться» имеет самый приятный для вас смысл. Этот смысл – заплатить по счету. Вы, папа, меня невероятно обязали, когда-то потратив время и получив при том удовольствие, отчего в итоге возник я. И я был, как вы всегда говорили, в неоплатном долгу перед вами, папа. Но сегодня – день, когда сбываются мечты. Сегодня я, потратив чуть больше времени и получив чуть меньше удовольствия, чем вы некогда, отдаю вам этот долг. Полностью и без остатка. И не надо благодарить – благодарите нашу маман. Она наказала мне три года назад беречь вас и оберегать, не бросать в беде. Маман, если вы меня слышите – я таки так и поступил. Все, милый папа, мы сейчас пройдем до некомфортабельного автомобиля, проедем в некомфортабельные гойские поселения, там я вас сдам на руки необразованным поцам в военном – и надеюсь больше никогда не встретить. Мы таки квиты.

Завершив сей монолог, Изя достал фляжку и стал полоскать горло. Папа стоял, остолбенев, а я по-быстрому раздавал цеу. Запихнув так и не оправившегося от шока Изиного папу в центр, выстроил группу, Изю вперед, охранник на стреме по центру, я замыкаю… Пошли!

Сначала спокойно, в коридоре татакает несколько раз «шмайсер» – и тишина, дальше, до лестницы – тоже нормально, а вот там… Дальше все смешалось, стрельба стала постоянной, я, кажется, потерял один магазин. Ушли оба фальшфейера, но они прогорали быстро, а со второго этажа напирала самая натуральная толпа – тупых, медленных и безбашенных мертвяков. Изя тоже выбросил фальшфейеры, и, пока они горели, мы проскочили этаж, теперь мое дело задержать. Отходить быстро, по лестнице, заваленной телами, да еще стрелять и перезаряжаться, – не выходит, оттого я пячусь буквально по шагам по ступенькам, а они все напирают… М-мать, наши уже внизу! Решаюсь и выдергиваю банку гранаты. Кольцо… майор говорил – очень сильно… Есть! На! Граната летит в толпу… И отскакивает от тела какого-то упыря, чуть ли не на полпути обратно ко мне! Остолбенев, стою секунду, потом пытаюсь отойти, присесть на лестнице… падаю, фактически сажусь, черт… приходится скорчиться, закрыв голову руками, уткнувшись в воняющий ацетоном и гнилью труп… Не блевать! Не…