– Уговорили, док! – несколько бравируя, отозвался я и двинулся по коридору медленным приставным шагом, внимательно прислушиваясь к себе.

Ученый был прав – это действительно походило на внезапный удар по голове, причем не на грубую оплеуху, а на толчок ладонью в лоб, нанесенный опытным мастером «внутреннего» стиля. Однажды мне пришлось пережить подобное. Ощущения незабываемые. Вот и сейчас я словно натолкнулся на невидимую стену, и в глубине черепа взорвался небольшой заряд «симплекса», породивший взрывную волну, стремительно прокатившуюся по всем отделам мозга. Зрение вдруг резко сфокусировалось, до предела насытив картинку сочными цветами и твердо очерченными линиями. Потом изображение перед глазами потеряло четкость, поплыло, стремительно искажая окружающую действительность, и через неуловимую долю секунды я понял, что нахожусь в каком-то странном текучем мире. Образы перед взором плавно трансформировались и перетекали из одного в другой, и вся эта свистопляска несла некий скрытый посыл. Я попробовал сосредоточиться на сменяющих друг друга кадрах, и они послушно замедлились, наполнив действо глубоким смыслом.

Я увидел базу, какой она была тысячелетия назад: на треть выше, со сверкающими хитиновыми куполами, прозрачными и чистыми, с густыми зарослями вокруг скальной гряды. Люки ангара были открыты, и из них то и дело выныривали юркие летательные аппараты, слегка напоминавшие наши глайдеры и штурмовики, но более экзотические на вид – этакая эклектичная смесь, казалось бы, несовместимых материалов. Камень здесь соседствовал с вездесущим хитином и тускло отсвечивавшими металлическими вставками, скорее всего железными. За «глайдерами» тянулись шлейфы ионизированного воздуха, по днищам пробегали характерные голубоватые искры, выдававшие работу антигравов. Затем невидимый оператор взмыл над скалами, выдал панорамный вид сверху и стремительно нырнул в один из люков. Покружился по ангару, позволив рассмотреть ровные ряды атмосферной и наземной техники, и углубился в тоннель, тот самый, по которому мы недавно шли. Навстречу ему начали попадаться какие-то прямоходящие существа, но рассмотреть их не удалось: как только они попадали в объектив, воздух вокруг них начинал плыть и искажать картину, совсем как марево в жару. Единственное, что можно было утверждать уверенно, – существа антропоморфны, то есть у них по две руки и ноги и одна голова. Более мелкие детали разобрать было решительно невозможно.

Преодолев плавно изгибавшийся коридор, «оператор» оказался в обширнейшем помещении, залитом ярким светом. Я сразу сообразил, что сейчас мне показывают оранжерею: ничем иным объяснить присутствие теплиц и объемистых чанов с питательными культурами было невозможно. К стыду своему, ни одно из растений я не узнал. В емкостях буйствовала какая-то зелень, больше напоминавшая мочалку или бороду водяного, чем представителей водной флоры. На огороженных же участках с микроклиматом и вовсе ютились трудно поддающиеся описанию комья, скрученные в жгуты вьюны и шары типа перекати-поля самых ярких кислотных оттенков. Ничего подобного я раньше не встречал. Услужливый «оператор» поднялся почти к самому потолку, завис на мгновение, зафиксировав общий план, и спикировал к дальнему краю здешней «полянки». В этой части оранжереи располагались обыкновенные грядки, засаженные ничем не примечательной растительностью. Чего здесь только не было! И деревья всех видов, встречавшихся на планете, и кусты, и трава, и даже камыши и ряска на поверхности миниатюрного пруда. Предоставив возможность полюбоваться этим ботаническим раем, «оператор» спикировал к провалу тоннеля, ведущего прочь от оранжереи. В этот момент меня вышвырнуло из видения и мягкой волной вышибло дух.