А картинка-то, если со стороны посмотреть, просто на главную обложку «ЖЮФ» просится, а может на «XXL». Только в отличие от героинь, попавших в подобное положение, чувство юмора мне явно отказывало. Ну не видела ничего смешного и даже забавного. Как там эти девицы делают: «сейчас я его одной левой»? А правда, что это я? Просто пора аккуратно выбираться, но куда пропала вся решительность? Как мышка перед удавом! Вздохнула, с трудом соображая, с чего начать, потянулась, чтобы разжать лапы, сомкнутые на спине, но слабые попытки не увенчались успехом. Поразилась, сколько силищи в недавнем умирающем, легче отогнуть чугунную трубу, залитую каучуком, — та хоть слегка бы поддалась, чем разорвать кольцо его рук. А Кроха моих стараний и не заметил, только чуть голову склонил, а в глазах все тот же вопрос. Или у меня уже крыша едет? Ну чего он спрашивать то может? В каком месте я самая вкусная?

На глаза навернулись слезы от сознания собственного бессилья, обидно стало и очень себя жалко. Вот так, помогай людям! А они…

— Чего смотришь? Жри уже! — выдохнула зло прямо ему в лицо. То есть, хотела зло, а получилось как-то жалобно.

На это звереныш словно улыбнулся, показывая зубы, и подался назад, вновь опуская взгляд. Паника отозвалась в каждой клеточке тела безумным напряжением. Может, подумал, что я, даю разрешение, и выбирает, с чего начать свою кровавую трапезу?

Но вопреки всем доводам рассудка захотелось опять почувствовать на шее его зубы. Вот не знала, что я мазохистка! Но не мое горло его привлекло на этот раз. Карие глаза удивленно распахнулись, став еще больше, словно такое было возможно. В них вспыхнула прямо-таки детская радость. Посмотрела вниз, перехватывая сильно заинтересованный взгляд Крохи — моя правая грудь почти обнажилась, только сосок еще скрывался за отворотом халата. Но это длилось лишь мгновение. Легкое движение лап за спиной, и полы халата разъехались, полностью оголяя меня выше пояса, если не больше. В голове раздался хрустальный звон, но острое чувство стыда заставило сделать попытку прикрыться от беззастенчивого взгляда. Всё же ответное недовольство, которое скорее ощутила, чем увидела или услышала, вынудило замереть и, убрав руки, завороженно наблюдать, как под усиливающийся звон, длинный розовый язык приближается к вызывающе торчащему соску.

Просто не верилось, что это происходит со мной!

И зачем закрыла глаза? Ощущение потянувших грудь мягких губ стало острее в сто раз. «Если он полагает, — подумалось в какой-то новой панике, — что там есть молоко, то глубоко… ошибается».