— Кто говорит? — в один голос удивились хозяева.

Дурдом какой-то! Срочно меняем тему!

— А что с колонией? — поинтересовалась я.

— Ну как что, — нахмурилась Алекс. — Все то же. Сбежали трое, бегают где-то в округе, а может, далеко уже. Кто знает…

— Вооружены и очень опасны?

— Именно, — Егор выпустил несколько ровных колечек дыма под неодобрительным взглядом жены. — И твоя ирония, Диана, тут совершенно неуместна. Правда, их уже изловили. Но это ничего не меняет. Осторожность должна быть всегда и во всём!

— Когда это? — встрепенулась Александра. — Почему я всё узнаю последняя?

— Да еще утром вчера. Я тебе говорил, но ты, видимо, всё пропустила мимо ушей.

— Конечно, пропустила. А почему? Потому что твою корову — уже третью по счету — привезли в самое неподходящее время, и рядом стоял этот хрыч Пал Палыч и что-то мне бубнил про ее неправильный таз.

Пал Палыч, насколько я помнила — это их ветеринар.

— Он что еще жив? — он и в детстве казался мне страшно древним.

— А как же. — Алекс сбавила тон. — Такие живут вечно. Мы уж его вызываем как можно реже. Тем более теперь, когда есть Стасик. Помнишь Стасика?

— Э-э?

— Ковалев Стас, — подал голос Стешка, — однокашник мой. Теперь он отличный ветеринар. Да ты же помнишь, он еще в тебя влюблен был. До сих пор интересуется при встрече.

— Вот как! — удивилась Алекс. — А, правда, милая, может, останешься, я как раз его сегодня на обед пригласила. Хочется узнать его мнение, — недовольный взгляд в сторону Егора, — насчет новой коровы. Третья уже. Скоро тут целое стадо будет, если так пойдет.

Муж ее лишь ухмылялся, попыхивая трубкой. Слабость к свежему творогу, молоку и сметане, именно своим, домашним — у него была, сколько его помню. Да и коров он именно что любил.

— Корову назвали Пёрышко, — умильно заметил Стешка.

— Как? — в один голос поразились супруги.

— Кто назвал? Она по документам проходит как Майский Цветок…

— Дурацкое имя, — буркнул Егор, — лучше уж Пёрышко.