Данные, которые распространила кузница минувшей ночью, были ободряющими, наставляющими, освобождающими. Наконец-то, истина. Никаких больше раскольнических вопросов, никаких дебатов, никаких споров. Проверенная, неопровержимая истина. Галактика вскоре изменится к лучшему. Настала пора Марсу подняться к своему господству.

Джослин понимал, что процесс этот будет болезненным и трудным, но Механикус достаточно прожил под властью Терры и её наглого Императора. Машинный духи наконец-то возликуют. Ложь будет повергнута.

<Модерати Гленик?>

— Здесь, мой принцепс!

<Будь добр, подготовь расчёт поражения махин Инвикты, пока мы идём.>

Гленик замялся:

— Махин Инвикты, мой принцепс?

<Ты слышал меня, модерати.>

— Но зачем, мой принцепс?

<Истина была открыта, модерати. Механикус стоит на пороге новой эры, и Легио Инвикта, как ни больно мне это говорить, может не принять эту новую эру без боя. Так давайте позаботимся — тихо — что мы готовы дать им этот бой.>

>

— Зачем ты это сделала, Калиен? — спросил Файст.

Та пожала плечами:

— Книга должна была стать известна всем.

— Ты хоть представляешь себе, что натворила, адепт? — спросил Иган.

— Да, и мне всё равно, — ответила Калиен. Она сидела в кресле в помещении для частных бесед, напряжённо сложив руки на груди и ни на кого не глядя.

<О, я думаю, что всё-таки смогу сделать так, что тебе будет не всё равно, адепт>, — проговорил через аугмиттеры Соломан Имануал, входя в комнату.

Адепт Калиен побледнела при виде адепта сеньорус. Она соскользнула с сиденья и опустилась на колени.

<Встань, девочка.>