Дядя Дуг не пытался изображать из себя отца и не только потому, что не мог уделить подростку достаточно времени. Служба заставляла его подолгу отсутствовать, да и в те дни, когда он ночевал дома, долгие беседы были не часты. Но с каждой такой беседой, с каждым скупым замечанием этого немногословного человека, Дик все больше убеждался, как ему повезло в жизни.

      Дядя презирал ханжескую мораль окружавшего их общества. Не скрывал этого от воспитанника, но одновременно учил его глубокому почтенью к взглядам миссис Холмс, которая, по сути, была живым воплощением этой морали. Пожилая женщина искренне любила мальчика, и он должен был ее уважать. Но уважение к близкому человеку не должно было ему мешать иметь собственные взгляды.

      Уменье не афишировать их нужно было и в школе, где  мысли, которые Дуглас прививал своему воспитаннику, ни к чему хорошему не привели бы. На все, начиная от истории и кончая моралью окружавшего их общества, у Дика было свое мнение, но он с юности научился держать его при себе.

     Мальчик хотел быть военным и любил машины.  Мальчик хотел быть летчиком,  и  дядя  Дуг помог ему поступить в летное училище. До пятьдесят второго года все складывалось прекрасно. Дик был одним из первых в учебе и от звания военного летчика его,  как и остальных выпускников,  отделяли только  бумажные  формальности в недрах военного министерства.  Вот тогда-то судьба и сыграла с юношей злую шутку.  В военном министерстве, хотя и соблюдали внешнюю респектабельность, но чутко следовали веяниям из-за океана.  А за океаном сенатор Маккарти начинал «охотился  на ведьм» и  такие  же охотники нашлись и в Англии.  Короче,  какой-то чиновник, копаясь в архивах, обнаружил, что отец Дика в юности  участвовал  в  движении английских коммунистов и, стало быть, был агентом Коминтерна.  Оказалось, что не имеют значения далекие от  коммунизма  дела отца в последующие годы,  заслуги отца в великой войне.  Его объявили «красным агентом»,  а  его сына отчислили  из  училища  и уволили из армии,  фактически с волчьим билетом.

 Юноша был раздавлен произошедшим. Казалось, рухнуло все,  о чем он мечтал, что должно было стать главным в его жизни. Неожиданно для него стало невозможным найти достойное место в этом обществе. По крайней мере, так ему казалось в первые часы, когда он вдруг понял, что не способен, что-либо изменить в обрушившейся на него несправедливости. 

       Вот когда Дик  смог  по  настоящему  оценить твердость руки  протянутой  ему старым товарищем отца.  Дуглас уже был в отставке и не стал пытаться восстановить  справедливость. Он просто сказал: