Прошло больше получаса, я уже собирался идти к своему контейнеру. Когда со стороны Ямы показались первые люди. Впереди шел здоровенный Африка, и пара азиатов из команды Чарли, они покрикивали на кого-то из толпы, стремясь освободить центр площади. Через пару минут им это удалось и в образовавшийся неровный круг ввели отобранных для Арены людей.

С момента моего визита в Яму с ними не произошло явных изменений, но выглядели они затравленными. Мне показалось, что вездесущая серость уже вползла в них и оставила неизгладимый отпечаток. Из-за гомонящей толпы не было слышно что происходит и я реши подойти поближе.

Растолкав локтями плотное кольцо зевак, мне удалось  пробраться в первые ряды. Отобранные для Арены люди сбились в кучу в центре, затравленно озираясь на скалящихся людей. Уже что-то общее, стиравшее границы индивидуальности окутало их. Потухшие  глаза  передавали муку неизвестности, им всем очень хотелось жить, а не умирать.  Их буквально выворачивало от незнания того, что и их ждет и жутких предчувствий.

Я присмотрелся к окружавшим меня членам конкурирующих банд, у некоторых в взглядах встречалось даже сочувствие, но большинство просто светились осознанием того, что это происходит не с ними. Что они умрут даже не завтра, что они будут хлебать свой инопланетный паек, а этих новеньких уже разорвут бородавочники или Деу.  Животный страх подстегивал толпу кричать скабрезные реплики, и отпускать соленые шуточки.

Рядом со мной стоял один из ребят Чарли. Своими криками он выделялся даже на фоне шлюх из борделя Стоуна. Отпуская каждый раз шутку о совокуплении новичков с одним их представителей рас собирателей он левой рукой касался огромного мачете, висевшего на правом боку. Пальцы нервно барабанили по эфесу, до тех пор, пока их хозяин вновь не отрывал руку, для жестикуляции во время очередной своей реплики. Его кривился в ненавистной ухмылки, но глаза выдавали труса. Бегающие, с расширенными зрачками они говорили правду за своего хозяина. «Не я, не я. Как хорошо, что не я. Они пойдут на смерть, а я поживу. Потискаю баб, поем хилый паёк, нажрусь омерзительного пойла в «Драконе». Они сегодня, они сегодня!» - пел его взгляд.

Бахвальство от трусости. Что может быть противней?

Конечно так вели себя не все. Некоторые из тех, кто прошел Арену, даже сочувствовали новеньким, но общей картины трусливого глумления это не изменяло. Противно до тошноты. Вивус забирал себе новых жертв, а я оставался его жалкой отрыжкой, оставленной на десерт. Может быть меня разорвёт пуля бородавочника, или прожгёт плазменный шмель креветок. А может всё будет намного проще, как с Хоутом. Неосторожное движения  и гадкий ветер Вивуса начёт завывать в раскроенной черепной коробке, как в морской ракушке. Мне захотелось перестать быть частью этой шакальей свары. Меня как будто что-то толкнуло, ударило по голове. Прыгать в пропасть не хотелось, но почему бы не рассчитаться с жизнью вот таким способом. Сегодня ты, а завтра я! Такое положение дел не для меня.