Автопилот включил охлаждение корпуса и переместил машину на сто метров вперед, подальше от горящего кафе, но это было все, взлететь Бренда не могла.

Вместо людей вокруг флаера бродили дымящиеся привидения. Закрывая дочь собой, отодвигаясь, отворачиваясь от стекла кабины, Бренда мычала, словно умалишенная. Люди уже не бежали, они шли, шатаясь, с поднятыми руками, крича от боли.

Бренда выбралась из флаера. Из окон домов с гудением вырывалось пламя. Густо повалил пепел. С неба падали радиоактивные хлопья. Черные, крупные, смертельно опасные, они ложились на головы, плечи, устилали собой тротуар. Чувствуя во всем теле, на коже, в горле, в глазах иссушающий испепеляющий жар, Бренда только сейчас заметила, что ее руки вздулись и покраснели, а плечи и ноги – обожжены. От плаща остались лохмотья. Спину прорезала острая боль. Видимо, Бренда тоже получила тепловой удар, прыгая во флаер.

Женщина не могла вздохнуть. Нечем было дышать, воздух наполнил удушливый смрад.

– Горячо! – плакала Мэгги.

Развернув плащ, Бренда увидела, что лоб, щеки, нос дочери, ее ручки – все вспухло. Девочка кричала от боли. В колени Бренды уткнулась головой ползущая женщина. Бренда увидела перед собой почерневшее лицо с вытекшими от жара глазами. Обожженная что-то шептала. Кажется, она искала бассейн.

Бренде и Мэгги повезло, они вновь оказалась вдали от места, где произошел взрыв. В радиусе трех километров от эпицентра люди просто испарились, оставив на тротуарах выжженные тени, дальше лежал пепел и обгорелые кучи костей, еще дальше – смертельно раненные. Ближе к центру сгорело все: сгорел бетон, сгорели железо и сталь.

Вокруг Бренды кричали раненые. Огибая ползущих по земле, она добралась все-таки до бассейна. В почерневшей воде стояли десятки людей, обожженные до такой степени, что Бренда не могла разобрать, мужчины перед ней или женщины. Положив визжащую от боли Мэгги на край бассейна, мать стала плескать воду на вспухшее лицо дочери…

Бренда понимала, что сходит с ума, что ей больше не выдержать. Солнце не могло пробиться сквозь пепел, полыхали дома. Мегаполис превратился в море стонов, дыма, огня, криков о помощи.

Кто-то принес аптечки. Хоть какое-то обезболивающее. После укола Мэгги лишь тихо стонала. Бренда брела по улице, оглушенная, не замечая, что кожа с ее щиколоток свисает лохмотьями.

Уцелели лишь окраины. Мегаполис превратился в пустыню. Груды пепла, обломки, оплавленные стальные конструкции. На месте центральных меганебоскребов простиралась мертвая равнина – оплавленная, спекшаяся корка.

Мэгги перестала стонать, Бренда не знала, уснула дочь или потеряла сознание.