– Показать динамику на направлении главного удара.

Изображение на планшете дрогнуло и обновилось, стали видны изменения после нанесённого артиллерией удара. Россыпь красных ромбов тремя нестройными цепочками двигалась по холмистой местности охватывая пространство юго–восточнее Нельмы. Изогнутые вовне дуги американских укрепрайонов, отмеченные синим, взорвались желтыми всполохами, там сейчас шёл встречный бой. Одна из красных точек мигнула и пропала, потом ещё одна… Чёрт, хреново. Нужно спросить, что там творится:

– Гранит–Один, здесь Крепость – доклад!..

На экране тут же возникла физиономия комбрига Нефёдова, полковник заговорил со мной, попутно грозя кулаком кому–то за кадром.

– Гранит–Один на связи! Артиллерия не полностью подавила огневые точки передовой линии, рота капитана Смирнова попала в миномётную засаду, есть потери… продвижение остановлено. Сейчас работают приданные мне «молотки»…

Изображение тряхнуло, картинка подёрнулась рябью, и в динамиках послышался фоновый гул разрывов. Бригаде были придан дивизион реактивных миномётов «Ураган»[85], будем надеяться, что ситуация, и так висящая на волоске, не рухнет из–за неточности корректировщика.

– Крепость, «молотки» отстрелялись, в заданном квадрате противник уничтожен… Первая линия прорвана!..

На карте вспыхнули и погасли синие линии укреплений перед цепочками наших наступающих войск. Однако потери в нашем случае недопустимы, люди сами по себе из земли не вырастут. Переключившись на начштаба, я как можно более спокойным тоном приказал:

– Владимир Николаич, выясни, кто корректировал удар в двадцать четвёртом квадрате. Разберись, почему дали неверные целеуказания, и если разгильдяйство – снимай с должности.

Снова приглядевшись я увидел, что войска основной группы, сохраняя темп, глубоко вклинились в американскую оборону, однако к чести противника нужно сказать, пока никто не бежал, янки стойко держали удар. С юга во фланг наступающим уже заходили синие ромбы, это оживилась механизированная группировка шестой бронекавалерийской бригады. В составе этого подразделения до тридцати танков разного типа, в том числе и модернизированные «абрамсы». Однако пока эффект первого удара держался. Авиация и артиллерия противника работали вяло, сказывалось отсутствие общего руководства. Неожиданно последовал доклад от диверсантов, закрепившихся в районе штаба двенадцатой бригады «Страйкер»:

– Я Рубин–Три, атакован превосходящими силами противника, запрашиваю дальнейших указаний!..

Реакция Грекова была молниеносна, тут же я услышал его резкий дребезжащий голос. Наш теоретик, казалось, ничего не упускал, словно престарелый колобок, он резво скакал от одного угла комнаты к другому, отвечая сразу по десятку линий оперативной связи: