Геттнер опустилась немного пониже, пролетела над берегом острова, и на миг — всего лишь на миг — Бэрду пришла в голову идиотская мысль попросить ее спустить его туда на канате. Нога человека еще не ступала на этот остров. Это была неизведанная земля. Затем он отбросил эту идею. В северной части острова из отверстия в скале еще шел пар или какой-то белый дым. Больше стеблей видно не было. Возможно, они тоже сочли это место малопригодным для жилья.

— Поглядывай на уровень топлива, — велела помощнику Геттнер. — Еще раз облетим бухту и двигаемся дальше.

Барбер ответил:

— Эй, Гилл, послушай-ка переговоры по пятидесятому каналу. Слышно очень плохо, но мне кажется, это бродяги.

Маркус насторожился:

— Мы можем засечь их передатчик? Уже давно от них ничего не слышно.

— Давайте-ка развернемся и заберем Джека. А потом попробуем их засечь.

— Уж лучше это, чем возвращаться с пустыми руками, — сказала Геттнер. — Если топлива хватит, я за то, чтобы в следующий раз долететь до материка. Сосредоточимся на месте, где эти штуки выходят на берег, иначе мы так до конца жизни можем шарить над морем.

Бэрд устроился у консоли связи в хвосте «Ворона» и принялся наблюдать, как Барбер пытается снова поймать сигнал передатчика бродяг. Время от времени до него доносились отдельные слова и треск; судя по всему, капитаны обменивались данными о своем местоположении.

— Значит, они по-прежнему мобильны, — подытожил Маркус. — Как там у тебя дела, Барбер?

Геттнер сделала еще несколько разворотов, пока Барбер не сообщил, что установил источник сигнала.

— Это всего в сотне километров в стороне от нашего курса, — сказал он. — По-моему, стоит пожертвовать топливом. Самое большее, потратим на это минут двадцать-тридцать.

Бэрд всегда думал о бродягах как о мародерах, захвативших несколько патрульных катеров и где-то раздобывавших топливо, занимавшихся разбоем в мирных поселениях на островах и побережье материка. Это были паразиты, питавшиеся за счет других паразитов. Сколько сейчас на планете бродяг?

— Интересно, каково это — большую часть жизни проводить в море? — произнес Дом, ни к кому не обращаясь. Голос у него был задумчивый.

Коул по-прежнему был бледно-зеленым:

— Сынок, это мой самый жуткий кошмар. Еще хуже, чем жить в «Вороне». Коул Трэйн — существо исключительно сухопутное.

Бэрд потерял интерес к морю и вернулся к картам, пытаясь представить, куда бы он отправился на месте стеблей и что могло бы привести его туда. Он все еще обдумывал теорию пятен Имульсии, размышляя, не совпадение ли это, — возможно, они просто следуют за выбросом сточных вод, — когда Маркус и Дом одновременно издали сдавленный звук. Бэрд поднял голову, ожидая увидеть новые стебли.