— Итак, что у нас есть, помимо этого? — сказал он таким тоном, как будто ничего не произошло. — Кто-нибудь собирает стружки в столярной мастерской?

С детства они были близки, словно братья. Дом знал Маркуса лучше, чем какого-либо другого человека. Но иногда Дом вынужден был заставлять себя молчать, хотя ему хотелось задать вопрос, на который Маркус никогда бы не ответил: «Ты хочешь поговорить об этом?»

Маркус никогда не хотел ни о чем говорить. Спрашивать было бесполезно. Но он знал, что Дом всегда готов выслушать его в случае необходимости.

— Пойду посмотрю, что там творится, — сказал Дом. — Кто-то должен запретить им жечь туалетную бумагу. Всему есть предел.

Маркус обогнал его и побежал по коридору к выходу.

— Мне нужно идти к Хоффману, будем инструктировать людей Олливара.

И он исчез в тускло освещенном туннеле. Дом услышал, как его ботинки стучат по каменным ступеням, ведущим наверх.

Напоминания об умерших были повсюду — даже такие, которые, казалось бы, уже совершенно тебя не трогали. Утром, одеваясь, Дом случайно взглянул в зеркало на свою татуировку — сердце с именем Марии. Можно было бы удалить рисунок, но он не стал бы этого делать. Однако сейчас татуировка показалась ему неуместной, как будто он еще пытается верить в то, что Мария жива. Время от времени его охватывало желание сделать то, что он делал чуть ли не каждый день десять лет подряд, — вытащить ее фотографию и показать человеку, который мог бы узнать Марию и сказать, что видел ее.

Просто так взять и принять смерть невозможно. Он понял это после смерти детей, своих родителей да и практически всех, с кем вырос. Для него это был постепенный процесс. Дом носил ожерелье Марии; теперь нужно было сделать следующий шаг и изменить татуировку.

Он переоделся в гражданскую одежду и отправился на поиски Сэм. У нее был обеденный перерыв, она сидела в столовой, выпивала с Диззи. Он был рад, что они ладят.

— Я слышал, ты смыслишь в татуировках, — обратился он к ней.

Сэм искоса посмотрела на него:

— Да. Ты хочешь что-то сделать?

— Вроде того.

— И что именно — традиционные кашкурские картинки? Островные?

— А ты можешь изменить татуировку, которая уже есть?

Сэм задумалась:

— Возможно. Это от многого зависит.

— Не нужно специальное обезболивающее доктора Уоллина? — Диззи протянул ему небольшую бутылочку самогона. — Гарантирую, ты ничего не почувствуешь, даже если она отпилит тебе голову, к чертовой матери.

— Потом напьюсь до бесчувствия, — ответил Дом. — Спасибо, Диззи.