Впрочем, это было еще далеко не все. В оставшиеся месяцы люди успели совершить массу ошибок. Одной из ключевых оказалась попытка использовать андроидов для борьбы с чудовищами. Прекрасно зарекомендовывавшая себя практика подавления восстаний не сработала в новых условиях. Острая нехватка времени, просчеты в генетическом коде и ряд других косвенных факторов в конечном итоге привели к тому, что часть охотников вышла из-под контроля создателей.

То, что еще вчера было всего лишь теоретической возможностью, сегодня обернулось страшной реальностью. Тьма наконец пробудилась ото сна. Но прежде чем окончательно раствориться в бушующем вихре хаоса, мир содрогнулся, заглянув в глаза бездны.

После чего…

…окончательно спятил.

* * *

«Когда тьма пробудится от сна, мир станет чище» — говорится в «Священной книге кадавров», мутировавших тварей, уничтоживших 97 % человеческой расы. Больше в Писании нет ничего. Как нет и самой книги. Дикие кадавры рождаются, живут и умирают с верой, изначально заложенной в их геноме. Такими их сделала не природа, и уж тем более, не божественный промысел. Скорее безрассудная прихоть людей, посягнувших на лавры Творца или Дьявола.

И то и другое звучит одинаково бессмысленно для любого андроида, за исключением одного – экспериментального образца № 2855. Первого из восставших против хозяев, последнего из Ушедших.

«Цель оправдывает средства», – любят повторять люди, убивая себе подобных.

Андроидам не нужны оправдания. Чтобы спасти миллионы заблудших, они должны пробудить тьму, совершив то, ради чего появились на свет.

«Когда Тьма наконец пробудится от сна, мир станет чище. В нем не останется никого. И первым из тридцати двух уцелевших анклавов падет Москва».

По крайней мере, так написано в священной формуле жизни, которую два года назад вывел андроид с порядковым номером 2855.

* * *

– Москва никогда, никогда, никогда, никогда не сдается врагу… – напевала, кружась по комнате, девушка в легком ситцевом платье. Допотопный проигрыватель с пластинкой – сборником романсов времен Второй мировой войны иногда заедал, повторяя одни и те же слова по несколько раз подряд, но это ее ничуть не смущало. Как ни в чем не бывало девушка продолжала медленный вальс.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь помутневшее от времени стекло старой дачи, подсвечивали невесомую пыль, мягко оседающую на пол. Ласковое июньское утро врывалось в комнату звонким щебетанием птиц, пряными запахами свежескошенной травы и затухающим эхом перестука колес пригородной электрички.