Монгол бросил несколько болтов – ничего. Сзади по коридору отчетливо слышались удары кровососа о дверь, и стук с каждым новым ударом становился все тише – не иначе, дверь поддавалась. Надо было решаться, и Монгол смело ступил на тину.
Монгол бросил несколько болтов – ничего. Сзади по коридору отчетливо слышались удары кровососа о дверь, и стук с каждым новым ударом становился все тише – не иначе, дверь поддавалась. Надо было решаться, и Монгол смело ступил на тину.
– Интересно, я хоть одного уложил? – пробормотал он, в два шага перепрыгивая препятствие.
– Интересно, я хоть одного уложил? – пробормотал он, в два шага перепрыгивая препятствие.
За очередным поворотом обнаружилась еще одна дверь, открытая настежь. Несколько ступенек уводили ход в полумрак.
За очередным поворотом обнаружилась еще одна дверь, открытая настежь. Несколько ступенек уводили ход в полумрак.
– Она? – уточнил старатель, заглядывая внутрь.
– Она? – уточнил старатель, заглядывая внутрь.
– Вроде бы она. Монгол, слышишь что-нибудь?
– Вроде бы она. Монгол, слышишь что-нибудь?
Слышать уже было нечего, две секунды назад дверь на входе приняла последний удар, со скрипом поддалась и замолчала навсегда – кровосос со своей задачей справился.
Слышать уже было нечего, две секунды назад дверь на входе приняла последний удар, со скрипом поддалась и замолчала навсегда – кровосос со своей задачей справился.
– Твою мать!.. – выругался Монгол. – Ныряй!
– Твою мать!.. – выругался Монгол. – Ныряй!
Встреча с Доктором отняла у группы слишком много времени, потерянный час пришлось компенсировать скоростью передвижения, и Крюк гнал команду, не жалея ног. С мутантами пока везло. Стаю кабанов Крюк заранее оставил в стороне, других тварей видно не было.
Несколько портила настроение изменившаяся погода. Ветер заметно усилился и нагнал клубы черных рваных облаков, затянувших небо сплошной пеленой. С севера потянуло запахами гнили, плесени и горящего торфа, хотя самого дыма видно не было – там, куда направлялась группа, располагались мелкие, но труднопроходимые болотца.
– Дождь усиливается, – поежился Дан.
– Я бы сказал: будет гроза, – поправил Птица.