Куда этот случай считать, в какую графу заносить — не знаю. Тут ведь, скорее, не моя удача поработала, а ариковское невезение. Если со мной ему просто не повезло, то со следующими призывниками и вовсе фатально… во всех смыслах.

Тут дверь в зальчик, где я самоедством, то есть самокритикой, занимался, почти бесшумно отворяется и в проем входит мое непосредственное командование — его сиятельство герцог комбриг Клименко. В парадной форме — камзол зеленого шелка, на месте обычных комсоставских ромбов камушки какие-то поблескивают, причем соответствующих размеров. Из меня, конечно, ювелир еще тот, но есть подозрение — рубиновые это знаки отличия. Со стороны, может, и потешно выглядит, однако, как начал я прикидывать, сколько один такой ромбик стоит, ой-ё. Рубины, конечно, не бриллианты, но, думаю, ободрать товарища комбрига да сдать это добро в фонд обороны — глядишь, на истребитель или на самоходку легкую набралось бы.

— Ну что, Малахов? Готов?

— Так точно, товарищ комбриг.

— Ну… пошли тогда.

Коридор, по которому мы пошли, был длинный, узкий, непонятно чем освещенный и непонятно куда вел. В смысле — освещен, скорее всего, магией какой-нибудь, а куда вел — и впрямь загадка. Схему замка я в голове уже более-менее нарисовал и сейчас вот был готов эту самую голову на отсечение здешнему палачу дать — не может здесь такого длинного коридора быть, никак не может… От лестницы до зальчика, где я сидел… да прошли мы уже… нет, точно — уж метров пять, как по воздуху где-то в районе замкового рва шагаем.

Магия, черти б ее к себе обратно взяли!

Поначалу, как я понял, разговор был о том, чтобы мне пару-тройку местных высших орденов навесить при массовом скоплении народа и вообще — полный триумф с овацией устроить. Возвращатель Короны, Великий Герой и все такое прочее, что в подобных случаях здесь этим… как бишь их… а, герольдам с замковых башен провозглашать полагается.

Мне от этой идеи на душе паскудно делалось до неимоверности. Корона эта… священная реликвия рода Ан-Менола. Сколько себя ни убеждай, что для местных это вроде как боевое знамя, а может, даже и оружие, а все равно вертится где-то в затылке поганая мыслишка: четверо… четверо отличных ребят за эту гнутую фиговину жизнями своими заплатили!

И как бы и понятно, что не бывает войны без потерь, что главное — это Выполненное Задание! А уж сколько обратно дошло — трое из семерых или вовсе один — для высоких штабов эти подробности малоинтересны. Бывало ведь и хуже — как тогда, в апреле, когда на охранение фрицевское при переходе напоролись. Тоже — трое убитых, четверо раненых, а задание, считай, даже и не начали выполнять.