— Совет будет счастлив рассмотреть ваше предложение. Мы считаем огромной удачей, что правителем является человек, который посвящает свое ценное время заботам о благополучии храмов. Ничто не может…

Он надеялся получить отсрочку. Лорд — покровитель решительно заявил:

— Поскольку я лично буду завтра делать сообщение Патронату, Совет ученых сердечно приглашается остаться во дворце для обсуждения подробностей реорганизации. Я полагаю, что на это потребуется от недели до месяца, а может, и больше, и приказал для всех вас приготовить помещения.

Он хлопнул в ладоши. Открылась дверь. Вошли дворцовые стражники. Лорд — покровитель сказал:

— Покажите почтенным господам их помещения.

Так был арестован Совет.

На четвертый день ребенок был еще жив. Главная причина заключалась в том, что Таня никак не могла принять решение.

— Я выдержала тяготы беременности и боль родов, — гневно говорила она, — а ни одна женщина не может не принимать это во внимание. К тому же…

Она умолкла. Правда заключалась в том, что, несмотря на бесчисленные препятствия, она могла определенно себе представить использование сына, которого боги переделали по — своему. И в связи с этим уговоры Джоквина не оставались без внимания. Большую часть четвертого утра Джоквин посвятил этой теме.

— Ошибочно считать, что дети богов — это идиоты, — говорил он. — Это пустая болтовня бессмысленной толпы, которая преследует эти бедные создания на улицах. Им не дают возможности получить образование, и они постоянно находятся под таким сильным давлением, что неудивительно, что мало кто из них доживает до взрослого состояния. — Его аргументы приняли более личный характер. — В конце концов, — мягко сказал он, — он Линн. В худшем случае он будет вашим верным помощником, который никогда не захочет уйти от вас и жить самостоятельно, как все нормальные дети. Тайно сохраняя его для себя, вы получите лучшего из всех возможных рабов — преданного сына.

Джоквин знал, когда остановиться. В тот момент как он увидел, что глаза женщины задумчиво сузились — она взвешивала его аргументы, он решил предоставить ей самостоятельно разрешить оставшиеся сомнения. Он вежливо удалился, чтобы присутствовать на утреннем совете лорда — правителя и здесь продолжить уговоры.

Глаза великого человека оставались настороженными, пока Джоквин говорил. Постепенно сардоническое выражение сменилось удивлением. Наконец лорд — правитель прервал Джоквина:

— Старик, с какой целью ты защищаешь жизнь урода?

У Джоквина было несколько причин. Одна чисто личная. Другая — он верил, что продолжение существования ребенка может принести пусть небольшую, но пользу храмам. Логика была проста. Рождение ребенка ускорило кризис. Его смерть лишь усилит этот кризис. Напротив, если ребенок будет жить, мстительные действия Линнов до некоторой степени смягчатся.