– Расслабься, не они это. – Второй хуторянин закинул ружье на плечо. – По службе к нам?

– Не. Так, халтурка, – припомнил я этого крепыша. Когда тем летом подрядился на охрану торгового обоза, именно он советовал моему нанимателю усилить охрану. Тот совета не послушал. А зря. – А спутнице моей, я так предполагаю, смотреть там совершенно не на что.

– Дохалтуришься когда-нибудь, – скривился крепыш.

Как его? Толя? Вроде бы.

– А куда, Анатолий, деваться? Кушать-то, что характерно, каждый день хочется. Вот и приходится вертеться.

– Я думал, ты к своим в лагерь.

– А что, кто-то из наших на хуторе остановился? – Ну и память у него! В том году разговор был, а ведь не только меня в лицо запомнил, но и что в Патруле лямку тяну, не забыл.

– Лагерь дальше. Они дорогу с Города на Лудино перекрыли. У нас склад.

Мы подошли к столпившимся у телег хуторянам. Негромкий гул толпы перекрывали женский плач и причитания. Священник подошел к лекарю и вполголоса принялся его в чем-то убеждать, но тот лишь безразлично мотал головой.

На дороге с подложенным под голову тощим мешком лежал бледный как мел бородатый мужчина лет сорока, расстегнутая рубаха которого оставляла открытой колотую рану в животе. Склонившийся к нему милиционер осматривал пропоротую отметину на коже. Рядом рыдала женщина, прижимавшая к себе девочку лет пяти. Одеты небогато. Сарафаны, кофточки с заплатами. Муж и жена с дочкой?

– Что случилось? – спросил я у Анатолия.

И чего целитель в стороне стоит? Рана-то нехорошая. Вон и крови нет. Получается кровотечение внутреннее. Если прямо сейчас лечением не заняться – мужик не жилец.

– Разбой, – отвернулся в сторону милиционер. – Этот в драку кинулся, вот и получил ножом в пузо.

– Да помогите же! – сквозь рыдания выдавила из себя женщина. – Ну, помогите же кто-нибудь! Он же умрет! Помогите!

Все только глаза отводят. Значит, раненый не местный, деньги, если и были, бандиты забрали, а лекарь благотворительностью заниматься не хочет. Его право, но мужик-то действительно умирает. И всем это по фигу. Мне, собственно, тоже…

– Тарас, будь человеком, – укоризненно посмотрел на лекаря священник. – Не губи душу.

– А семью я чем кормить буду, если всех задарма лечить начну? – закусил удила Тарас, выбил трубку и поднял с дороги саквояж.

Поняв, что помощи не дождется, женщина, не отпуская расплакавшуюся девочку, опустилась на колени:

– Помогите…

И все как овцы стоят и тупо смотрят. Помогать не собираетесь – идите по своим делам уже. Чего пялиться-то?