— И все? Разве поэтому женятся?

— А что еще надо? — притворно удивился он и рассмеялся, когда лицо Ленки обиженно вытянулось. — Да люблю я тебя, Лен, ну чего ты. Прям с третьего взгляда и влюбился.

— Да? Это когда же?

— Слушай, ты мне сперва ответь — спать будем, болтать, или делом займемся?

— Каким делом? — она сглотнула. — Опять?

— Лен…

— Я пошути-ила!

* * *

Забравшись под плед, Дара прижалась к Вадиму всем телом, да так и замерла. Он поудобней пристроил её голову у себя на плече и принялся осторожно поглаживать молодое упругое тело по спине и ниже, докуда дотянулась рука. Девушка не вздрагивала, не вырывалась, а только удивлённо трогала волосы у него на груди и беззвучно лила слёзы, щекочущие ключицу. Так они и заснули.

Утром она поднялась, не потревожив его сон, и тихонько спустилась вниз. Придя на кухню вторым, Кирилл застал накрытый к завтраку стол. Вкусно пахло горячими гренками, а в углу Дара возилась со щенками.

— Патри ушла побегать и попросила меня присмотреть за детьми, — сказала она с улыбкой. — Я покормила их с Мангулом и выпустила за ворота.

— А они ничего не просили мне передать? — спросил Матвеев с изрядным изумлением.

— Обещали вернуться к десяти. Ты ешь, пока не остыло. Вадиму и Лене я сделаю свежих.

«Да она ведьма!», — охнул про себя Матвеев, когда увидел, что Бероев появился за столом через минуту после того, как гостья сняла со сковородки новую порцию гренок. С Ленкой эта история повторилась. Хотя невеста лишь одну надкусила, а больше съесть не смогла. Посмотрела жалобно на Дару и спросила дрогнувшим голосом, не поможет ли она ей причесаться.

Когда девушки ушли, Кирилл с любопытством спросил:

— Так вы теперь пара?

— Угу.

— А не страшно, что она у тебя того?

— И что? Ты давай за Ленкой смотри, а я со своей как-нибудь сам разберусь.

— Как знаешь, брат, — тут же согласился Матвеев.