Она с трудом удержалась от острого желания отступить назад. «Кто из ваших сидит на наркотиках?» Это было вполне возможно. Его зрачки выглядели не совсем как надо, хотя в глазах читалась осведомлённость.

Он кивнул один раз. Выражение его лица было напряжённым, выдавало заинтересованность ею. И не ею.

— Вы вернётесь на Госпиталь и снова приступите к своим обязанностям.

У Эмилии остановилось сердце, но она сумела заговорить с лёгкими нотками удивления в голосе:

— Конечно.

Глаза клерка сфокусировались так быстро, что ей показалось, она услышала щелчок.

— Нет, я думаю, что вы не поняли меня. Вы сделаете это, потому что в противном случае мы сочтём необходимым устроить детальный допрос Амеранда Жиро.

Вся кровь отлила от лица Эмилии. Одновременно она утратила способность притворяться.

— Что?

Взгляд клерка расплылся и снова сконцентрировался на Эмилии.

— Капитан Жиро нужен для выполнения других обязанностей, но нельзя игнорировать закон и бдительность общественности, не важно, какие бы неудобства это ни причиняло. Если он вовлечён в тайный сговор против организованной торговли и общего мира, это будет раскрыто.

«Амеранд? Они пытаются что-то повесить на Амеранда? Зачем им говорить об этом именно мне?»

Потому что им известно: они — друзья. Потому что им известно: она любит его, хотя сам Амеранд об этом не знает.

Она ошибалась, когда думала, что у них не осталось заложников.

Клерк наблюдал за ней внимательным, напряжённым, несфокусированным взглядом.

— Вам предписано вернуться на Аргос, отбывающий с участка 12 через четыре часа. Ваш код доступа уже подтверждён. Вам потребуется только собственная идентификационная карта и коды местопребывания на Госпитале.

— Благодарю, сеньор. — Эмилия поклонилась, потому что больше ничего сделать не могла.

Клерк повернулся на каблуках и зашагал прочь ещё до того, как она успела выпрямиться.

«Два часа. Я была свободна два часа. Чуть меньше. Один час и пятьдесят две минуты. Может, один час и пятьдесят три…»

Знал ли Амеранд, что происходит? Она никогда не могла сказать, что ему известно. Он лишь использовал свои связи в службе безопасности, когда не оставалось другого выхода. Выглядело это так, будто он не использовал свою власть, даже не признавал того, что обладает таковой. Ему даже не надо было постоянно находиться в службе безопасности.